Шар пей

Я к тебе в ночи крадусь,
Тихо, осторожно.
По кровати заберусь,
Это мне не сложно.

Прикоснусь к твоей груди,
Потеплее стало.
Чтоб тебя не разбудить,
Ты,ведь,так устала.

Прижимаюсь не спеша,
Слышу стук сердечка.
Притаился,чуть дыша,
Я живая печка.

Подползу к твоим губам,
Ягодное лето.
Ты прелестная мадам,
Со своим секретом.

Тела нежный, белый цвет,
Бархатная кожа.
Глажу прелести букет,
И целую тоже.

Ближе к ушку подберусь,
Это моя слабость.
Своим носиком уткнусь...

Твои стихи мне бередят воспоминанья.
Они скользят таинственным огнем.
Мой друг, какие испытанья,
Пришлет Господь, когда за ним пойдем?
Нахлынут мысли о прошедшем лете,
О печке в дальней и потерянной глуши
И вспомнишь ты о молодом поэте,
Служащем фимиамы для души.
О книги, вы лежите бездыханно,
И холодильник рёкот сторожит.
Пылится счастье юного созданья
Среди прошедшей тайны в той глуши....

Паломничества не было, одно, непонятно что
свершалось, то там, то тут возникали, огни,
смеркалось, в сознании, и главное, неважно,
закрыты глаза, были или открыты, шаткость
походки говорила, о, ни совсем адекватном со-
стоянии, головокружение выдавало адепта,
чрезмерное погружение не прошло бесследно,
даром, проявлялось лжелогикой, лжеанатоми-
ей и лжегенетикой, что позволяло ему возно-
ситься, и там, (ваня), носился в поднебесной,
(сфере), ходил, искал веру, всё посеял, кума...

Стою у старенькой избы,
Где дух столетий бродит.
Из покосившейся трубы,
Клубясь,тепло исходит.

Нет,рано нам за упокой
Жечь по Державе свечки,
Пока ещё горит огонь
В заветной русской печке.

Глотая запах от берёз,
Молчанья не нарушу...
И дым Отечества до слёз
Мне пробирает душу .

там мороки
нет в Марокко
апельсинчиков там скоко!!!
и кокосового сока
ешь и пей весь день с утРА
круглый год стоит жаРА
уррррРА!

мне давно в туда поРА

Танцует за окошком вьюга.
Не пожелать врагу иль другу
Ей подтанцовывать... вне дома.
Но мужику она знакома.
Он жарко печку затопил
И чай из самовара пил.

В том не было самообмана,
Немало пережил он вьюг.
Уют нарушил вдруг, нежданно,
Довольно громкий, в двери стук.

Увидев череп, удивился,
Едва открыл пришельцу дверь.
К нему, как страшный сон явился.
И... голос:«Да, я Смерть, поверь!»

Аж ущипнул себя бедняга,
Не веря собственным глазам.
На черепе был бант завязан
И в яркой...

Окостенели, баловались, парафиновые куклы,
на полках, слова колки, рассыпчаты, а вы? ча-
титесь, или таитесь, паралогики мастера, плав-
ных дел, силы, да, были красивы, вышли погу-
лять, ять (твёрдость) потеряли, мягкость, при-
обрели, хрупкость, в рупор кричим, себя кру-
шим, тишь кругом, утратили волны, пусты ста-
ли, полны, гороховые короли, без понятные
нули малоприятные, на ощупь, строители ла-
биринтов, сами и заблудились, принтов масте-
ра и шальных спринтов, копееисты, метали...

Если встретишь стариков глубоких:
Не смейся, не шути и не злословь!
Они в печали о днях далеких,
Когда их жилы согревала кровь.
***
Они когда-то жизнью насыщались
Дразнили ветер, меняя загнанных коней.
Земными радостями наслаждались
Нет питья горше - старости своей...
***
И к этой чаше, когда-нибудь прильнешь,
И досыта уже ты не напьешься.
И все оставишь, и в дорогу не возмешь,
И с прахом мертвых земляков сольешься....
***
Коль книгу жизни начав, заранее знаешь...

Накрывай на стол хозяюшка,
Мы устроим пир горой.
Пусть сегодня будет праздничным,
День воскресный — выходной.

Позовём гостей-приятелей,
Всех приятных нам с тобой.
Стол застелим белой скатертью,
И заставим весь едой.

Меж едой стоит хмельное,
Вино, водка — выбирай.
Пей приятель на здоровье,
Но ума не пропивай.

Между первой и второю,
Перерывчик небольшой.
Заполняй его едою:
Закуси, гость дорогой.

Мы в гулянке и в работе,
С милой знаем толк, с моей:
Когда сердце праздник...

Февраль расправил седые крылья, размеренно
падая с нежно-спящей лилии неба
снежной росой. Снег, лёгкий крылатый снег,
растворяется в воздухе, словно сахар в чае.
Ослепительно белый вдох отравил молчанием сердце;
слово, нищие слово, бедное
слово забьётся в сырую душу усталым ветром –
на повестке дня нотки бескровной печали
в недосказанном и недопетом,

пока февраль покрывает хлопком ресницы,
сдувая пенки с безучастно-молочного солнца.
Снежный ком отрешённости, голос, как
треснувший...