Шагом

Тобою я серьезно болен,
мне свой недуг не превозмочь –
слепою ревностью заморен,
но ты способна мне помочь:
сказать, что нет меня дороже,
что только я один любим,
что без меня ты жить не можешь,
как воздух, я необходим.

Не забывай тепло, душевно,
чтоб ревность лютую унять,
слова все эти ежедневно
и ежечасно повторять.
Избавлюсь я от подозрений,
растаю, как весенний лед.
Тебе поверю без сомнений,
как в Бога верует народ.

Но хроник я и неврастеник –
внушенье в тот же час...

Черный парус ночи
распускался шелковым крылом,
чтобы вдохнуть мелодику Андалузии
в глаза спутницы полной луны.

Сердце, вскрытое кистью звезд,
разбивалось о побережье забытого сна.

Она задыхается сладостью,
она чувствует разогретую сталь ветра,
незримую топь елей,
мягкую ладонь неба.

Вокруг носятся демоны древних песен,
и за каждым шагом следует бриз
ее влажных гранатовых губ, шепчущих
о брачном единстве любви и бархатной тьмы.

…в кочующий тракт недотрогу
отрывая листки не щадя
входил календарь понемногу
чередой в пустоте шевеля…

…размашистым шагом на входе
помышляя ступни не стереть
вошёл ловко странник по воле
пустотой стал умело вертеть…

…решительным махом в походе
изрывая кроссовки до пят
натёр кривизной в белой коже
кровянисто-мозолистый ряд…

…разительный фактум исхода
проводящий астральный зачёт
присев кочевым для отчёта
зачислял календарь в чёт-нечёт!

Я чувствую тебя,вдыхая свежесть изумрудной хвои,
Я чувствую тебя,ступая по ковру цветов.
Я чувствую тебя,когда мои остатки хвори,
Исчезнут разом дуновением ветров.

Блаженство и покой в твоих обьятьях,
И с каждым шагом мир твой осязаешь.
Мир карнавальный ,в паутинных платьях,
Свирелью и валторнами встречаешь.

Вхожу в тебя,как в дом родной,
И,будто,я прожил здесь вечность.
И,только здесь,я понимаю быстротечность,
Твоею заколдованный игрой.

Череда серых будней
В лабиринтах асфальтов,
В пустоте площадей,
В пасти цепких базальтов.

Крик болящей души,
Глохнет, еле раздавшись,
И пляши, не пляши,
Не спасёшься, попавшись

В груду мёртвых камней,
Леденящую скуку,
Городских площадей
Безысходную муку.

Прошуршишь в темноте
Шагом сереньких будней
И исчезнешь во тьме
Безнадёжно, бездумно...

Нет свободы! Нет!
А, выбор? Его тоже нет?!
И выбор Ваш есть полный бред
На всё табу, на всё запрет
«не оступись, иди во след…»
Втемяшат сразу с малых лет
И видишь, выхода здесь нет.
Свободным лишь накличешь бед
Есть поражения, нет побед
Живешь «накатом» тридцать лет,
А дальше в лямке словно вор
Ждёшь свой финальный приговор.
И что-то ноет у виска,
Себя готовишь для глотка
Свободы чистого листка
И жаль, что ночь так коротка
Для чувств заветного прыжка
В тот мир, где можно не...

Я здоровьем стала хилая.
Помоги, травинка милая –
Точки все акупунктурные
Разогрей, чтоб стали бурными
В них потоки энергетики.
Не нужны тогда таблетики.

Из полыни – горькой травушки,
Я кручу себе сигарушки.
Мой досуг теперь заполненный.
Ароматами наполненный.
Помогай, травинка славная.
На тебя надежда главная.

Сигареточки полынные!
Жизнь, возможно, будет длинною.
И по жизненной тропиночке,
С благодарностью к травиночке,
Зашагаю бодрым шагом вновь.
Может встречу я ещё любовь...

Летний зной. Доехали до Ада.
Там вовсю бесчинствует самум.
Где же долгожданная прохлада –
Вот и все, что вам придут на ум!

Сколько мы терпели эти сельвы,
Зной, барханы, свет в сто тысяч ватт…
……………………
Сверху Глас: «Похоже, что на мель вы
Сели в сотый раз. Кто виноват?

Или, может, спросите «что делать»?
Я отвечу – молнией с небес!
Ах вы тунеядцы, черти, нелюдь!
То-то вас с утра смущает бес –

То-то вас так тянет в магазины,
В пабы, бары с раннего утра!
Вот я вас сейчас, загнав...

-Орфей – остановила Персефона,
Собравшегося уходить певца
–Помни: не оборачивайся. Просто
Иди вперёд. Как будто ты гуляешь.
И будь уверен: Эвридика вслед
Идёт неслышным шагом за тобою.
А если обернёшься ты, тогда
Свою жену навеки потеряешь.
И вновь увидишь после своей смерти.
Решай, что лучше для тебя, Орфей.
А впрочем – я тебя предупредила
И всё теперь зависит от тебя
Я всё сказала. А теперь – иди.
Тебе нельзя здесь находиться долго
Сказав так, Персефона отвернулась...

Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях,
И "Яблочко"-песню
Держали в зубах.
Ах, песенку эту
Доныне хранит
Трава молодая -
Степной малахит.

Но песню иную
О дальней земле
Возил мой приятель
С собою в седле.
Он пел, озирая
Родные края:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"

Он песенку эту
Твердил наизусть...
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И, Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?

Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко...