Серия

Никто не даст гарантии, что жизнь будет долгой,
Никто не гарантирует, что мир утонет в цветах,
Зато есть надежда, что в случае обрыва пленки,
Сериал закончится на самой счастливой ноте.
И ты уйдешь, оставив свои сандалии,
Под окном, на котором цветет герань,
И желтые канарейки плачут и смеются,
На птичьем своем языке,
Понятном лишь небу,
Слизавшему пыль с дороги,
По которой уходишь,
Оставив сандалии, тем, кто придет вслед.
За весной летом и осенью,
Осыпавшей листьями теплую реку...

Всё опять сначала повторилось:
Подобрав последний тёплый луч,
Снова солнце бледное укрылось
Серым одеялом из холодных туч.

Ветер,вспоминая летнее веселье,
Городские улицы метёт.
По ночам вода дождей осенних
превращается в хрустальный лёд.

И тревожит мысль об уходящих годах,
Тихая печаль в душе живёт...
Осень,отражаясь в тёмных водах,
Вновь зимы прихода обречённо ждёт.

Я могу стать всем если только захочу
Я могу сорваться вниз если я уже лечу
И капая вверх могу рассыпаться дождем
Или мертвого солнца стать последним лучом
???
Могу быть радиопомехой засорившей эфир
Могу бать розовой тенью цвета серых тонов
Или шорохом куда - то уходящих шагов

Я могу удивляться и могу удивлять
Я могу убиваться и могу убивать
Могу делать вид или видимость дела
Могу стать определенным или просто пределом

Я могу быть свободой продающей решетки
Я могу...

Эх, утро… Кто сказал мне, что ты мудренее?
Ночь мудрее намного. Ночь проста и понятна.
Только он, только я, только шепот невнятный.
Утро же –ребус. Хотя и занятный.
Который час? Девятый? Черт возьми!
А только что, только что ведь была половина пятого…
Любимый! Дорогой! Просыпайся, мне скучно одной!
«Угу», - бормочешь. Спишь сном младенца праведного.
Шагами спальню меряю – туда, обратно, туда, обратно.
«Просыпайся! Сегодня пошел первый снег!
Снега не видел ты с прошлого года.»
«Иди...

Этот мир захвачен белым цветом.
Этот снег, летящий в тишине
Снится мне. Но знаешь ли об этом?
Там, сквозь снег, ты вновь идешь ко мне.
Вот сейчас…Еще чуть – чуть…Я знаю,
От пути осталась только треть,
Распахнешь пальто – « Прижмись, родная,
Я тебя сумею отогреть».
Снег кружится, словно птичья стая,
Чуть скрывая милый силуэт…

Я живу, тот сон благословляя,
Где лишь дым окрашен в серый цвет.

Грусть, тоска меня съедает
свет унылых фонарей
неохотно освещает пустоту души моей

Снег и слякоть под ногами
ветер, серые дома
разыгралась между нами бесконечная зима

Жёлтый лист на ветке бьётся - пусть сегодня упадёт
Обязательно вернётся
к нам - наш прерванный полёт

Жёлтые заборы
Серые дома
Горбатый запорожец серебрянного цвета
Из раскрытой форточки тянется пила
В липком асфальте прячется лето

Вид на перекрёсток
пух жуёт глаза
Отразив атаку день проходит мимо
Это не надолго
Это навсегда
Белое на белом - мёртвая картина

Какая мука - ждать. Невыносимо
С такою ношей жить.
Обманывать себя, что ты любима
И зверем раненым в ночное небо выть.

И так предательски подушка горяча
От горьких глупых слёз.
И ты ломаешься, сгораешь, как свеча,
И все равно: тепло... мороз...

Невыносимо все равно остаться жить
Иль умереть без веры.
По небу зимнему снежинкой закружить,
Растаять на асфальте сером...

Как я раньше любил этот сказочный праздник,
Запах ёлки в углу, серпантин, конфетти.
Память в сердце живёт, и по-прежнему дразнит.
Дней волшебных не вижу уже впереди.

Тех рождественских песен умолкли аккорды.
Книгу памяти за ночь я вновь перечту.
Краски праздника стёрли как ластиком годы,
Серой сделали веру в святую мечту.

Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино
Не поцелуемся мы утром рано
А к вечеру не поглядим в окно
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною

Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга,
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
но кратких мы не учащаем встречь
Так наш покой нам суждено беречь

Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет
О, есть костер, которого не смеет...