Серии малютки

Котёнок маленький, голодный,
Сидел на гулкой мостовой.
Пред ним мелькали ноги, ноги...
И ни одной руки живой.
Лишь люди серыми тенями,
Зажатые в своих делах
Шли мимо -
И не замечали его
Сидящего впотьмах.
А он - дрожащий и холодный,
Мечтал о нежности людской.
О добро-ласковом словечке
И о душе ему родной.
И утопаяся в надежде,
И заливаяся в слезах,
Все верил, верил
Всколыхнется -
Любовь замерзшая в сердцах.

Но - падал, падал, падал, падал
Игристо-ласковый снежок...

Дождь, смой всю грязь и боль,
С моей души не старой, но уже усталой,
Возьми с собой мою проклятую любовь,
Которая мне сердце истерзала.

Мир без тебя пустой и ненужный,
Все вокруг происходит не так,
Жизнь становится серой и скучной
И раздражает малейший пустяк.

Мир без тебя похож на плацебо
Все бутафория ... люди, слова,
Тусклое солнце и низкое небо,
Тянутся подло минуты - года.

Встречаю снова одинокую зарю,
Уже туманом по утру она не плачет.
Не знаешь, почему тебя люблю...

Когда потешный, малый, косолапый,
Щенок таскает за уши матерых псов,
Им простодушно тычет в морду лапой,
Зажав клыками, тянет кончики усов,

Грызет ли лапу, что сломать способна,
Ему хребет, лишь во мгновенье ока ,
Щенячья наглость, шалости подобна -
Грех не простить подобного наскока.

Льву спящему взобравшись на затылок,
Иль гордо, спину псову, попирая,
От жизни рвется, прочь своей унылой, -
В мечтах - герой и предводитель стаи,

Вот мчится гордо он, облавы во главе...
Как...

Ты - моя половинка, в этом мире, в кроткой судьбе.
Солнца луч на осеннем, жёлто - мокром песке.
За преградой и ливнем, сквозь туман облаков,
Ты - моя половинка, в этом мире блаженных цветов.

Я могу долго - долго, слушать восход,
Он конечно расскажет о тебе, не соврёт.
Ты, и больше не надо, никого...и сейчас,
Я могу лишь мечтать о тебе, не о нас!

Ты - моя половинка, в этом мире, в дивной мечте.
Капля света на древнем, серо - смятом листе.
За надеждой и ночью, сквозь неверность...

Кто этот мрачный серый Эльф
Дающий нам ежесекундные потери
Он в нас, внутри, как боли шлейф
Трудясь, он закрывает двери

Давая каждому свое
От ржавой и до золоченной клетки
Ты думаешь что это все твое
Да нет, мы все марионетки

Кому богатство, кому крах,
Кому то просто прозябанье
Он взращивает в каждом страх
И имя всем одно - Страданье

Его сценарий под названьем "Боль"
Весь состоит из горестей и драки
И мы играем свою роль,
Не замечая, Светом, посланные знаки

Мы так...

Я не читаю старых писем,
Разброс бесцветных серых букв
На желтизне иссохших листьев,
Лежащих стопкою в углу.

Я не пишу давно стихами,
Пришла тоска и ритм забыт -
Увяз прошедшими годами
Порыв души в житейский быт.

Всё выброшу на свалку грудой,
Сожгу бумаги, среди них
Квитанции, все письма... Грубо
Встряхну грехи забытых рифм.

Перепишу рукой, исправлю,
Перед собою буду чист.
А письма новые отправлю,
Я новый белый чистый лист.

Днем ненастным весенним
Приключилась беда.
Днем ненастным весенним
Потеряла себя.

За окном зацветает сирень.
За окном бушует весна.
Под окном - моя черная тень.
Но не знает, где я, и она.

Ах, где же я? Ну, где же я?
Где жизнь забытая моя?

Быть может, я осталась в книжке,
Которую читала перед сном?
Быть может, серой незаметной мышкой,
В щель я юркнула и спряталась в подпол?

Не помню боли и ошибок,
Не помню горькой яви, сладких снов,
Не помню счастья и улыбок,
Совсем не...

Слова – фонемы пошлые
Крошатся на губах,
Склевала сладость прошлого
Голодная судьба.

Ответишь ли обидою
На глупый сериал,
Из образа не выйду я,
В котором и застрял.

Ладошками-ледышками
Не греется вино,
Артисты никудышные
Снимаются в кино.

От разочарования
До ненависти - шаг,
На каплю невнимания -
Презрения ушат.

Бросай на сцену камешки,
Кричи: - Долой, долой!
Восторг скрывая давешний
Под тёплою полой.

Путь самоунижения –
Кормушка для обид.
Даёшь самосожжение...

Никто не даст гарантии, что жизнь будет долгой,
Никто не гарантирует, что мир утонет в цветах,
Зато есть надежда, что в случае обрыва пленки,
Сериал закончится на самой счастливой ноте.
И ты уйдешь, оставив свои сандалии,
Под окном, на котором цветет герань,
И желтые канарейки плачут и смеются,
На птичьем своем языке,
Понятном лишь небу,
Слизавшему пыль с дороги,
По которой уходишь,
Оставив сандалии, тем, кто придет вслед.
За весной летом и осенью,
Осыпавшей листьями теплую реку...

Всё опять сначала повторилось:
Подобрав последний тёплый луч,
Снова солнце бледное укрылось
Серым одеялом из холодных туч.

Ветер,вспоминая летнее веселье,
Городские улицы метёт.
По ночам вода дождей осенних
превращается в хрустальный лёд.

И тревожит мысль об уходящих годах,
Тихая печаль в душе живёт...
Осень,отражаясь в тёмных водах,
Вновь зимы прихода обречённо ждёт.