Сереть

Сын серого козла жил у старой женщины.
В бамбуковую рощу ушел пастись.
Изменчиво все: в этом мире вечны лишь рожки да ножки.

***
В час, когда луч восходящего солнца
Светом своим озаряет подножие Фудзи,
Что снится тебе, броненосец «Микаса»?


***
Жили у старой женщины
Две рыбы фугу.
Одна белая, другая серая — две веселых рыбы.

***


Братья Эникэ и Беникэ
Лакомились суши.
Чем бы ни тешилось дитя,
лишь бы не пило саке.

***

Пожилая женщина
Сеет горох на склоне Фудзи...

Ты называл меня малышкой,
Своею девочкой, роднулькой.
А я была лишь серой мышкой,
Влюблённой пигалицей, Юлькой.

Ты обожал мои коленки,
Талант мечтать и удивляться.
Всегда дразнил подружку Ленку,
Стремясь скорей со мной остаться.

Мой мир наполнил первой страстью,
Желаньем, жаждою отдаться...
А я жила, не веря счастью,
Боясь в любви тебе признаться.

Не вдруг малышка стала старше,
И нежный шёпот твой привычным,
Мышь серая умнее, краше,
А принц, таким как все - обычным.

И...

Погода сумрачная и небо облачное...
По асфальту скользит свет фар.
А дождь всё льёт и льёт... уже который день...
Стоит весь в лужах... городской бульвар.

А где-то лето... а где-то солнце светит...
Играет ветер парусами яхт.
Ласкает море... песчаный берег...
И с криком чайки... над волнами летят.

А я хочу... хочу... хочу на море...
Мне надоел этот мокрый... серый дождь.
Стекают капли по стеклу автомобиля...
И дождик.. как назло всё льёт и льёт.

А где-то лето... а где-то солнце...

Пестрит ковер листвы на мостовой -
Унылое осеннее убранство.
По улицам дождь бродит сиротой,
Стучит в окно, устав от долгих странствий.

Залив в тумане. Серой пеленой
Укрыты скалы, корабли, причалы.
И, словно эхо брани площадной,
Чуть слышен крик неугомонных чаек.

Уставший мир готовится ко сну.
Он зиму ждет с пуховым одеялом.
Далекой искрой ночника блеснув,
Окно пролилось светом запоздало.

Уныло, пусто, серо на душе.
Надежды луч в сыром тумане гаснет.
Лишает осень сердце...

Плывут, плывут — плывут по небу тучи,
Мир низким стал под ними, серо в нём.
Ах как же вяло всё-таки и скучно,
Мы в сытом нём, собою лишь живём!!!

Мы зов стремлений мелких и желаний,
В нём в ранг Закона Мира возведя.
В себе создав модели Мирозданий,
В свой Рай идём, чужой мир не щадя.

Нам наплевать на то что в мире где-то,
Есть дети, у которых детства нет.
Что в нём всегда распять должны поэта,
За то, что он нести пытался Свет.

Кукушкам верим — если много отсчитают,
Нам лет они...

В серой... утренней дымке тумана...
По тропе засыпающих трав.
Шёл старик... во главе каравана...
Уводил всех в неведомый край.

Бросив взгляд на родные долины…
Сердце сжалось его от тоски.
Поклонившись... дубам исполинам...
Прошептал он... должны мы уйти.

Злые... чёрные... страшные силы...
Город прокляли за Доброту.
И огонь... что их грел погасили...
Пригрозив всех угнать в Пустоту.

И однажды проснувшись утром...
Не узнали люди свой город.
Всё окутано серым туманом...
Вместо...

Ты хочешь спрятать свет в бутылке,
и пить, когда вокруг темно...
Ты ненавидишь эти пытки,
но всё равно нальёшь вино
в стакан. Да с папиросой,
набитой планом, как в кино...
Ты притворишься альбатросом
и сдуру сиганёшь в окно...

А там, за небом - тучи серы,
а за стеной шумит тайга...
Вслед за холодным мёртвым телом
по целине сойдут снега
в канаву поднебесья
перебеситься добела...
Земля посмотрит изподлесья
на раздевающихся догола,
дотла...

Мой мир, разбитый и...

Заходила в гости кошка по перилам на балконе,
сокрушалась, что хозяйка её вновь ушла в себя:
сыпет в водку кофе крошки, смотрит на свои ладони
и морзянкой набивает нехорошие слова.

Кошка в том не виновата, виноват один филолог
в кардигане крупной вязки и берете набекрень.
Он принёс букет ромашек, вскользь упомянул Бальзака,
угощался, восторгался тортом и конечно ей,
ей – премилой, серой кошкой.

Серым становился день. Солнце гасло за окошком
и закрыло тихо дверь.

Не спала в часах...

Каждый год один и тот же снег,
каждый год одна и та же осень.
Каждый день - рывок, то в шаг, то в бег,
то стоим на месте в ледяных торосах.

В облаках не видно городов,
облаками утром лягут росы.
Вечность не боится холодов
в облике вечнозелёных сосен.

Майский снег, декабрьские лужи -
всё перемешалось в серой мгле.
Временами года мир простуженный
кашляет, закутавшись во мне.

Ненаглядной, непроглядной стужей
я пройдусь по ласковой весне,
чтобы осенью стянуть потуже ту же нить...

1

Напрасно обо мне ты слёзы льёшь.
Я прошлый день. Тоски твоей не стою.
Прости меня за маленькую ложь!
Забудь меня! Оставь меня в покое!

Я частью был фантазии твоей,
Придуманным тобою персонажем,
Одним из тех безумных миражей,
Которые реальной жизни краше,

Которые так хочется принять
За сладкую всамделишную правду.
И я мечтал казаться им под стать –
Быть не собой, а принцем из баллады,

Твоей, увы, несбыточной мечтой,
Лирическим героем нереальным
И как актёр увлёкшийся...