Серебрянное

В небе искрится одинокая звезда,
Она совсем такая же как я.
И встречи ждёт с тобой всегда она,
И свет серебряный её лишь для тебя.
А ты живёшь,не зная обо мне,
Что где-то в небе одинокая звезда
Свою любовь могла бы подарить тебе,
И нежно прошептать:люблю тебя.

Загребая жар заката
на исходе дня,
переливаясь золотом
пшеничного солнца,
для меня
остается
одна надежда –
в проводах
вечернего ветра,
как прежде,
искать совета
сердцем,
безнадежно влюбленным
в зори багровые
потерянной радости…
в свете луны
желать улова
серебряных туч
и спасительных дланей
божественной тишины…
обретая дальней
вселенной
луч…

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

Облака с позолотой заката...
Гладь воды сине-черного цвета..
Снега талого грязная вата..
Одиночества длинная лента...

Звон луны серебрЯного цвета..
Что считает усталые звезды..
Я хотела с тобою рассветы..
А в ответ получила лишь слезы..

Плачь иль стон малой птицы-ведуньи,
Шум дождя...что "хохочет" по лужам ...
Я искала..тебя в полнолунье...
А нашла в жгучем сумраке стужи...

Облака с позолотой заката...
В отражении лужи замерзшей..
Ненавижу ..я город проклЯтыи...

Нет фраз,ни мысли...ничего,
Суетных дум осталось малость,
Ушла в открытое окно
Тоски душевная усталость.

Опустошая чаши дно,
На ветер выплеснув остатки,
Душа вздохнула глубоко,
И потянулась сладко-сладко.

Вспорхнув в небесный лазурит,
В пушистом облаке осела,
Свою серебряную нить
В клубок судьбы вплетая смело.

Попутно петли и узлы,
Мурлыча песню,разбирая,
Выравнивала нить судьбы,
Любовью светлой насыщая.

А белый парус облаков,
Души лелея безмятежность.
Поплыл по волнам...

Аккордом холодного неба
Дожди собираю в кулак,
В серебряных струях, как в струнах
Мелодией нервы вяжу.
Прощай ненасытное племя,
Где с Паном разгуливал Вакх,
Где лился вином ветер лунный,
И прятался черт в паранджу.

Аккордом безумного моря
Ловлю на удачу прибой,
В волнах, словно в нотном разгуле,
Ищу звукоряд для печали.
Прощай, Аполлон, и позволь мне
Содрать звук и вынув покой,
Сыграть тишину дикой пулей,
Что связки срывает молчаньем.

Последняя песня слетит с языка,
Словно...

Закрыла двери, выключила солнце
Рукой, задёрнув тёмный бархат штор.
Плела я нить раздумий веретёнцем,
Сплетая память в сказочный узор.

Нанизывала яркие моменты
Я бисером в серебряную нить,
Минут счастливых стёртые фрагменты
Чтоб ножницами стрелок не состричь.

В немой тиши всё плакала кукушка,
Молчаньем разрывался телефон.
От слёз моих уставшая подушка,
Звала с собой в какой-то сладкий сон.

Туда, где нет несбыточных желаний,
Где я ещё могу тебя обнять,
Там нет разлук, холодных...

На небе зажигались неспеша,
Яркие серебряные звезды.
Где-то тихо плакала душа,
Горькие проглатывая слезы.

Ей хотелось улететь, взмахнув
Крыльями, на небо в облака.
И в окно уверенно шагнув,
Что взлететь не может поняла.

Та, что легка, как горная вода,
Проницательна, как туман молодой луны,
Говорила мне,
Что сны –
Это прогулки души,
Что дыхание –
Это пульс неба,
Что слова –
Живут в этом мире вечно.

Я слушал
И медленно
Засыпал, отпуская душу,
Я слушал
И дышал,
Нащупав небесную вену,
Я слушал
И отвечал
Вечным словом любви.

А вокруг, распускалась вселенная
Бархатной ночи,
И огни
Звездных мгновений
Осыпали глаза серебряным пеплом.

Спасибо тебе,
Нежная, словно вечерний ветер,
Ясная...

О, эта праздная небрежность, когда краса так дивно манит,
И что нам остается? Нежность. И пусть иллюзия обманет.
Мы в том театре, как актеры, готовы снова раствориться.
Печаль, она проходит скоро. И очень страшно воплотиться.

О львицы дивные, вы снова небрежно смотрите на мир.
И больше нет пути иного, как только распрощаться с ним,
Когда прекрасная эпоха, растает, словно этот сон.
Останется лишь профиль Блока, потом растает даже он.

В театре, где мы все играли себя, а может быть иных...