Серебряный бор

Наступаю на глотку, желанию бить,
Наступаю на глотку, желанию драться.
Во мне волк не умеет, поджав хвост скулить,
И не станет дикарь пресмыкаться.

Промолчу, а во мне гневным рыком,
Зверь тихонько рычит, осерчав.
И борюсь я с желанием диким,
Порвать в клочья того, кто не прав.

Для меня он не прав, для себя же,
Будет прав он, но правдой своей.
И из нас замолчать кто-то должен,
Доказав этим, что он мудрей.

Не всегда компромиссы возможны,
Но всегда можно ссор избежать.
Нет, во...

Кусок Луны - раскосая ухмылка
Ввалился к нам в открытое окно.
На подоконнике допитая бутылка,
Отсвечивает мутное стекло.

Прохладна ночь, густая тишина струится
Я в ней борюсь с желанием напиться.
Друзья же требуют добавить.
Приходится закуски ставить,

Нести с подполья самогон.
На стол бутыль огромный ставить,
Разлить в стаканы и оставить
Сомнения свои все на потом...

...А если вам привидится
Щербатая Луна полоской узкой,
Там, присмотритесь - след зубов,
Она служила нам...

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

Побудь поэтом там, где смерть люта,
Где не до виршей измождённым людям.
Где вечное учение Христа
Сулит навар серебряный Иуде.

Где нет героев. Где Добро и Честь –
Покорные рабы у Лжи и Злости.
Где в злато и парчу одета Лесть,
А платье Правды – кожа лишь да кости.

Побудь поэтом икс десятков лет
Средь нищеты, гонений и страданья.
Когда признает мир, что ты поэт,
Ты будешь выше этого признанья.

Галлюцинации в условиях сенсорной депривации,
отличались появлением ангелов, а падающие
с потолка огромные с футбольный мяч,тёмно-кра-
сные, и серебряные капли заставляли его заби-
ваться в угол и накрывшись тряпкой молить о
милости,пощаде,(прошу не путать с алкогольным
психозом,аде, змей пауков, (гадов) с психозом
заключённого или военнослужащего), запускал
процессы внутреннего, утюжащего, подсознате-
льного анализа структурировал и сортировал
информацию самонастраивался...

Без величия и простоты, уродств и красоты,
между святостью и падением ниц?
- А откуда вы взялись? - спрашивал людей-
птиц,- и по чьему подобию?
- А свобода выбора у вас? или продали ду-
шу?
- Нет, я боюсь, а не трушу.
Без цифр лет, грусти в ответ, ежедневно
укорачивая свою жизнь, на день, по меньшей
мере.
- И не говори мне, что всё/все тебе надоели,
ни о чём,и о своей вере, слаба, как зеркало
отражает тебя, серебра настил, хотели/хотел,
но не всех простил.
О теле, о себе, его...

Дерев содружества, что рощей иль дубравой
Меня приветили, внимая откровенью.
Надежд несбывшихся, мечтаний сердце рвущих,
В минуты слабости я нес под ваши кроны.
Вы юношеских слез свидетелями были,
Что душу защитят от суетности скверны.
Внимали чувствам вы, что источает младость
Непрочною душой, чиста, что лишь покуда…
Ваш шелест ублажал, дарил отдохновенье,
Смирял моих страстей бушующее пламя.
Зачем оставил вас, что приобрел я вместо,
И верно ли идти на зов коварной плоти?
Пуститься...

Птица дятел - лапочка,
в ярко-красной шапочке.
Щегольской нарядный фрак,
по нарядам он мастак.

Громко клювом в ствол стучит,
добрый доктор Айболит.
И достанет червячка,
из засохшего сучка.

День деньской долбИт кору,
словно музыка в бору.
Как отбойный молоток -
электрический в нём ток!

I

Когда у ночи вкус
бессонницы и ветра,
когда сквозь шапки сосен
льётся влага звёзд,
и в памяти ладоней –
теплота песка,
а на крыльце –
ленивый хор цикад,
я прикасаюсь,
словно к девственной прохладе,
к полночной тишине,
набросив тень на сердце,
и нахожу в луне –
печать Джоконды,
и жду рассвет,
боясь пошелохнуться,
чтоб не спугнуть туман
седой реки.

II

Вечер
разбросал сто дорог.
Солнце качнулось на ветке.
Саван рубиновой пыли
лёг закатом на берег.
Птицы, лесные...

Я падаю в небо, не чувствую тверди,
мне крылья раскрыли в отсутствии смерти...
ЧерпАю в пространстве пыльцу золотую..,
мелодию слышу такую родную...

Серебряной нитью, вибрация жизни..,
там нет воздыханья, там нет укоризны...
Чудесной планеты всего лишь, пришельцы..,
почти-что как боги, но замкнуты в тельце...