Сентябрь-листопадник

Жизнь темнела долгими ночами ,
Опускались звёзды ещё ниже ,
Снился дом и были сны о маме ,
Дом далёкий становился ближе …

Скоро кончится мой срок солдатской службы ,
Я наверно Родине был нужный ,
А в палатках стройными рядами
Лёд застыл , где раньше были лужи …

Холодало в сентябре , горами
Шли дороги , что вели на запад ,
Как тут будет зимними ночами ,
Кто замерзнет, и кто будет плакать …

Я прах, ничто, песка по ветру выдох,
Я собиратель горизонтов и закатов,
Мне пена из подножия Киприды
Смочила слог соленою заплатой.

Я стон тумана, переплавленный рассветом,
Я дегустатор дыма сентября,
Что канареечной звенит монетой,
И разбивается мелодикой огня.

Я беглое, потерянное лето,
Вечерних теней ржавая тропа,
Я отливаю черные куплеты,
Чтоб осветить их пылью серебра.

Я вдавлен в медь земли рукой Его,
В плевок небес, в початок плоти с кровью,
Что ищет человека своего...

Подружился с парнишкой я в детстве шальном
В теплый, ласковый день сентября.
Мы гуляли, смеялись, бесились вдвоем
И следили, как гаснет заря.

Я на море уехал,
А он был один,
Я бумагу для писем марал.
Я вернулся, услышал:
«К нему не ходи,
За грабеж он попался вчера...»

Вновь уехал, вернулся,
Стучал к нему в дверь,
Но лишь пьяный сосед подсказал:
«Да, он вышел и спрашивал...
Где он теперь?
Я не знаю! Наверно, в тузах!»

Я искал его, правда, нигде не нашёл,
Ну а годы сурово...

В одном далёком королевстве жил очень бедный Дровосек,
Он не служил в доходном месте, рубил в лесу дремучем трек.
Чтобы Король и Королева могли промчаться с ветерком,
Свернув у озера налево, стрелой влететь на автодром.
Он жил у берега в лачуге, с супругой долгих тридцать лет,
Ловил плотву коту-ворюге, берёг топор, как амулет.
Но вот однажды поскользнулся, и друга в воду упустил,
Что впал практически в безумство, из сил последних голосил.
Узрев трагедию мужчины, Господь решил ему помочь...

Ты притворись,что я твоя,
Что мы вот так вот обнимаясь
Стоим под трепет сентября,
Под шум июльского дождя
Губами нежно прикасаясь.

Ты притворись,что нам с тобой
Пел ветер песни завывая,
Что нас накрыла с головой
Любовь своею простыней,
С коленок силой поднимая.

Ты притворись,что фонари,
Ни раз свидетели прогулок,
Нас провожали до зари
Смотря в глаза нашей любви,
Встречая нас средь темных улок.

И пусть мы завтра лишь привет
Друг другу вслух произнесем,
Но ядом будет мне...

Еще я робок пред тобою,
Но имя мне твое милей,
Чем вольность птицы над водою,
Чем свежесть юная полей.
Ты так стройна, ты так приятна...
Когда смотрела на меня,
Я о любви соврал невнятно,
Сгорая, словно от огня!
Привык на радостные лица
Глядеть я с легким холодком.
Я разучился веселиться
И утирать слезу платком.
Привык носить с собою маски,
Поочередно надевать,
Но ты своею нежной лаской
Способна боль мою унять!


Сентябрь 2004

Посредине лета
высыхают губы.
Отойдем в сторонку,
сядем на диван.
Вспомним, погорюем,
сядем, моя Люба,
Сядем посмеемся,
Любка Фейгельман!

Гражданин Вертинский
вертится. Спокойно
девочки танцуют
английский фокстрот.
Я не понимаю,
что это такое,
как это такое
за сердце берет?

Я хочу смеяться
над его искусством,
я могу заплакать
над его тоской.
Ты мне не расскажешь,
отчего нам грустно,
почему нам, Любка,
весело с тобой?

Только мне обидно
за своих поэтов.
Я своих...

Был ли ты, день вчерашний,
Иль снова все прошлое - вымысел?
Я пойму. Мне не страшно,
Из страхов безмерных я выросла.
Стынет в кофе коньяк,
Но по венам он - жаром пылающим,
И гуляет сквозняк
По душе моей, вечность вкушающей.
Все почти, как всегда:
Те же сказки, стихи и признания,
Только я во вчера
Просто - плод моего подсознания.

Есть ли ты, миг сегодня,
Иль здесь и сейчас - тоже матрица?
Час сомнений был пройден,
А завтра желаньями дразнится.
Сизой дымкой туман
По траве...

Я помню школу нашу на пригорке ,
Она стояла в соснах вся светясь ,
Высоки стройны окна , переборки
И окон незатейливая вязь ..

Наличники играют виноградом
И листья вьются славною лозой ,
Однажды стёкла там побило градом
Но дух у школы был всегда живой …

Елабужский купец её построил ,
Хотел он деток к знаниям вести ,
Вперёд смотрел и планы свои строил ,
А не коней и коз , телят пасти …

Но молча рассудило государство ,
Раз деток мало , нечего стоять
И на пригорке сделали...

Учительница милая моя,
тебе я посвятил свой стих небрежный
и строки эти, чувствами звеня,
вручаю в руки ласковые нежно.

Горит восток зарёю сентября
и тонкий серпик месяца лукаво
подмигивает мне, мол, не за зря
работал я всю ночь для бренной славы.

Прими же мой звенящий мадригал,
но из него не сотвори кумира -
его сегодня ночью написал
для нашего спокойствия и мира.