Сено

Из воска, из свечи, из тлена, он тускл,
её, он, плена...........
- Избежал? Стремился? Иль невзна-
чай споткнулся и упился?.........
Он мрамор, постоянен краток,
она марина? будто якорь? что в ней?
что в море? апельсины? цветут давно,
цветут и мандарины,.............
- Я основателен и прям/сутул рассып-
чат, разъярён, ползу/летаю, опьянён
её красой, желанием и негой, без се-
рдца, с ним, без воли и ключа, разбит,
на файлы, и луча, не соберёт, она, уме-
ло...

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...

Пронеслись года ветрами, И обратно не вернутся.
Чувства, будто оригами, Голубком вдруг обернуться.

Унесут в воспоминанья, Где летает змей бумажный.
Коль из детских лет изгнанник, Не попасть в них и однажды.

Нет дорог обратных в детство, Только память греет душу.
Там девчонка по соседству, И в саду поспели груши.

Там грибы на сковородке, И грибы в кадушке тоже.
А в сенях в перегородке Дед всегда хоронит гроши.

А мы с бабушкою знаем Те на чёрный день запасы.
И горилка за сараем...

Жил ли я в жестоком мире,
Иль иллюзия была?
Может, здесь на этом пире
Я отсутствовал всегда?

Не родился на рассвете,
На восходе под звездой,
Не кричал я криком первым,
Говоря, что вот живой?

Не гулял я с мамой в парке
И не бегал на лугу,
Иль на санках не катался,
Не валялся на снегу?

Иль учиться не ленился,
С братом в школу не ходил?
Никогда ни с кем не бился,
Иль с девчонкой не дружил?

Иль по крышам я не лазил,
Не гонял там голубей,
Не ходил с отцом на речку,
Не ловил...

Когда в колхоз пришёл мороз,
Мы пили водку, чтоб согреться изнутри.
Закусок нет, и как рассвет,
Ходили мы по улицам, как снегири.
Один из нас повёл рассказ,
Что к нам приехали в деревню погостить.
Весь день хамят, и норовят
На наших баб залезть и надо их побить.

Я взял кол, а Сень оглоблю,
И пошли мы бить городских.
Как случилось всё, не помню,
Но в больнице видел я ещё троих.

Пришла весна, лицом красна,
Как у приятелей моих в начале дня.
Когда обед, - желаний нет...

Клочки из туч несутся по магниту.
Восточный ветер листья лихо рвёт.
Коснулся луч желтеющей палитры
И звонкой медью, кое-где, поёт.

Сентябрь напряг своё воображение.
Осенний стяг он принял. Что теперь?
Быть может, дождь продлить до одурения.
И вызвать дрожь, проникнув в щель под дверь.

Опять же баб забыть не позволяется -
Давай им лето, как Сергей писал.
Традиций раб, по городу шатается
И клёны метит в яркий пастораль.

Вздыхаю я – мне сеновал не светит.
Мой миг иссяк. В окно...

Четыреста девяносто пятый опус

Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.

Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином сиесте.

Ждал нас Ирод к столу, это мы
Преявились меж лилий склепенных,
С ниткой желтою всяк --- возаймы
Хоть бы потчуйте ядом успенных.

Четыреста девяносто шестой опус

В мертвом золоте Ада врата,
Зелень черная сны...

Взволнован запахом листвы осенней
И буйством красок у крыльца.
Сглотнув слюну, я огурец из сеней
Достал из бочки и налил винца.

Сижу, кайфую у порога.
Кругом густая тишина
Разлилась, лишь растущая луна
Купает в ней свои рога...

I

Огонь погас.
Молчащий сад
укрылся чёрной тенью.
Как лилия
на зеркале воды
туманная луна
нашла приют
в твоём полночном взгляде,
где отголоски звёзд
сливаются
с безмолвием дороги.
Огонь погас
и рядом,
только он,
осенний воздух
плачущих аллей,
зовущий дождь
и падающий в грязь.

II

В глазах твоих
ожил туман луны,
и ночь смиренно
колыбель её качала.
Сквозь фрески тополей
серебряная мгла
тянулась саваном
осенней тишины,
и листья таяли
под сенью полумрака...

Быть может там, под катакомбами в Париже,
Есть нечто большее, чем мусор римских вилл,
В сети тоннелей, что уходят Сены ниже,
Свирепый царь Ваал ключ мира захватил.

Котами, жабами разрезанный на части,
В дождливый чёрный день, затерянный в веках,
Он похоронен там, всем людям на несчастье,
В ходах извилистых и душных тупиках.

Оттуда вылетает в финикийской тоге,
Кровавым призраком зовёт в свой мир людей.
Астарты бешеной раздвинутые ноги
Несёт на красном флаге над Европой всей...