Сенатор Нерва

Грациозна, словно Кошка,
Вся в бриллиантах и мехах.
В кружевных чулочках ножки,
Во французских вся духах.

Голос томный, взгляд унылый,
Всё наскучило, приелось.
Только изредка игривый,
Проявляет интерес.

То смеется, как ребенок,
Смотрит ласково в глаза.
Льнет к плечу будто котенок.
И мурлычет, чуть слышна.

Или со слов, как заведется,
Словно Бес в неё вселился,
И стервозность в ней проснется,
И тогда все берегитесь…!

А когда наскучат игры,
Ей захочется любви.
Сразу...

Вечный смысл
Но посланцем богов иль птенцом из гнезда унесется к земле яркой нитью мечта.
Ты ее отыщи, ты ее подбери и любимым мечту как себя подари!
Защемит за ребром. Светел, короток путь. Не успеешь вздохнуть, не успеешь моргнуть.
А мечта снова по небу книзу летит, в ней надежда твоя, светлой нитью блестит.
Кто отыщет ее и сумеет поднять, суждено тому душу твою восприять.
Станет явью мечта… Но забыт первый свет, что мечтой заблудился меж звезд и планет.
Что жил также как ты и, страдая...

На все четыре стороны нераздельного Света,
С очерёдностью, обозначенной в путевом листе,
Летит в мундире, увы, пидстаркуватого корнета,
Гонной мыслью – вопросик: что почём и где?!

Что почём и где?! В вопросе и залог успеха,
Так безукоризненно внедрённый сам в себе,
В его ответе истина, взяв полномочия поэта,
Ядрёной буквой осмысленье тянет по земле…

Смысл тянет по земле – гладит грань алмазная,
От гиперудовольствия – мурашки по спине,
Где и что почём – тема, несравненно, важная...

Коллапсирую, как сверхновая,
Чтоб рвануть свежеиспеченными
Элементами жизни,
Ломано,
Низвергаю искру, нареченную
Неминуемым, тропой пламенной,
На которой любви я баловень,
В теплых сенях нежной звезды.
Нет сомнения,
Солнце праведно,
Возгораюсь, светом сдобный,
На горячке дикой грозы
Я опять вам светить готов,
Свою душеньку множа в разы
Абсолютного.
Сею в любовь,
Распускаю слезы весны,
Собираю золото осени,
Отворяю желания,
Позднею
Стороной западаю во сны.
Весь из радужных...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...

Пожалейте мои нервы,
не ломайте мою жизнь,
не хватает больше веры,-
я срываюсь камнем вниз.

Я хотела птицей взмыться,
Мне казалось,-я лечу,
так хотела ветром взвиться-
вот и все чего хочу.

Но по глупости мне люди
обрезают крылья вновь,
молчаливые как судьи
вновь казнят мою любовь.

я борюсь,я им не верю,
что возможно просто так,
как ужайстнешему зверю
вешать грешный смерти знак.

Душу снова мне калечат,
разбивают как хрусталь,
Сердце снова не излечит
неизведанная даль...

Душа прощалась навсегда
С приютом временных иллюзий.
Ей жизни грустные года,
Как ПА в спиральном танце – блюзе.

А плоть хотела отдохнуть,
Сгорев от страстного фокстрота.
Вновь в лоно Матери нырнуть
И ждать рожденья в ком-то кротко.

Их узы были так прочны.
Сплетенье нервов, как объятья.
Но вот, пути разведены.
Душа бросала тело – платье.

А сердце бьётся на двоих.
Трепещет нить от напряженья.
И рвётся вдруг. Звук этот тих.
И через миг – освобожденье.

Как манит душу в...

Я вечно портил родственникам нервы,
Ведь рос мальчишкой сорванцом,
И влезть на дерево – был первым,
Гордился сильно на брови рубцом.

Потом я стал повыше ростом -
Бомбистом и художником двора,
Мои творения – взрывные просто –
Не всеми принимались на ура.

Ну а теперь – я лошадь иноходец –
Не выхожу на общаковский тракт,
Ведь иноходцы – очень злой народец –
И вечно всё проделают не так.

Я не хочу идти со всеми в ногу,
За эту непохожесть на корню –
Я говорю теперь – спасибо Богу...

А душа в предвкушенье полета,
Не уснуть, не вздохнуть и не жить,
Надоела такая работа,
Где приходится нервы пилить.

Я в просторы хочу просто мчатся,
Стать безликим, в белье, ангелком,
И все видеть, над горем смеятся,
Отводить всех от боли дымком.

Трудно людям, когда очки носят,
Когда душу в мешочек суют,
Ничего никогда не узнают,
Только книжки чужие прочтут.

А поэт,он в слезах ночью плачет,
Он ползет, он живет, он летит,
Ему взлеты нужны и паденья,
Только с ними он будет...

С места, с лязгом вагоны.
Бьет по нервам гудок.
Все разлуки бездонны.
Болью к горлу комок.

Ветер, шалый невежа,
Небо в тучи сковал.
Тает каплей надежда.
Пуст кричащий вокзал.