Семья

Семь ромашек,семь цветочков,
Семь желаний на земле.
Будьте счастливы сыночки,
Мои дочки и внучочки.
Счастья,радости родне.
С вами буду я счастливой,
Но бывает я грущу,
Если писем долго жду.
Если заняты детишки
И не могут позвонить.
Семь ромашек,семь желаний,
Чтобы не было войны.
Чтобы мальчики не гибли.
Мамам сыновья нужны,
Чтоб отцам были подмогой,
Взяли б лучшие черты.
Чтоб они любили Бога,
Я люблю,люби и ты!

Семь красок единятся в белом цвете
и жить, они, в гармонии согласны,
и, только вместе, обретают счастье,
и друг за друга завсегда в ответе.
Семь нот звучащих, музыки основа,
скрываясь в белых клавишах рояля,
под чёрными, полутона теряя,
и, вдруг, диезы обретают снова.
Какая это мудрая система,
всё относительно, так просто, гениально,
как только заменяем мы тональность,
тон основной становится химерным.
И в жизни, так случается, порою,
На белое и чёрное условно,
мы, упрощая, просто...

Семь дней, как взлет,
И семь ночей, как взрыв,
Слиянье душ, слиянье тел, слиянье я,
Уж канули в далекие края,
О нас как будто, вовсе позабыв.

Так, согласись,
Вернуться нелегко
Из той страны, где звезды
Пьют на небе молоко.

Семена добра и зла в души сеются,
Прорастают и крепнут ростки.
И растим мы сами их, разумеется,
Строя в рай или в ад свой мостки.

Не надеясь никогда на Всевышнего,
Будто крепость, сам себя взял я в плен:
За периметром табу страсть излишняя –
Территория чиста от проблем.

Под замком на дне души спят желания,
Не тревожу никого и ни чем.
Но душа замаялась в ожиданиях,
Тает время, как огарок свечи.

Припев:
Все мысли на страже:
Не знать сердцу кражи
Хранимого мною покоя.
Но, что...

Семь дней, целая неделя.
Как обидно, опоздал.
И за ворота я шагнул смелее,
А там тебя я повстречал.

Твои янтарные глаза.
Твоя натура.
И душа.
Великолепная фигура.
И я стоял чуть-чуть дыша,
А челюсть вниз моя сползла.

—"Эй, челюсть с пола подними. "—
Сказала ты с улыбкой мне.
~Может стоит не томить?
Нет. Получу по голове.~

Спросить решился твое имя.
—"Слушай, а как тебя зовут?"
—"Алиса." Мило...
В моей груди я слышал стук.

Все твои шутки и приколы,
Они...

Семя росы выплеснув, утро
Встало, рассветную вахту приняв,
Треском пернатым дрему распутав,
Зорькою алой ночь закатав,
Взялось за дело без промедленья,
Горном живительным марши трубя,
Оповестило дух пробужденья,
Заколесило лучом янтаря
В складках небесной своей цитадели,
Перебирая деревьев расчес,
Зерна тепла, насаждая метелью
Солнечных красок, в травы пряный ворс.
Вскинуло утречко ясные очи,
Вспыхнув и огненным диском несясь,
Льды растопило грешницы-ночи,
И растеклось по...

Семь лет прошло
С тех пор, как замок полыхал
Пепел смело
Один остался целый зал
Среди руин
На солнце белизной сиял
Красный рубин
За теми стенами лежал

Кровью закат
Его под вечер напитал
Повелевать
Над всей округой камень стал
Графов, князей
На поле боя камень звал
Близких друзей
Кипящей кровью разделял

Рос с каждым днём
Зловеще гранями сверкал
О камне том
Один лишь только рыцарь знал
Через леса
К сгоревшей пустоши скакал
Рыцарь коня
Нещадно через дебри гнал

Красным...

Семь месяцев блуждал Ковчег Господень
В чужой земле по разным городам
Филистимлян, но был им неугоден -
В хозяйстве совершенно непригоден
И полчища мышей при нём всегда.

Когда ж наполнился тот край мышами
Настолько, что без писка не ступить
Босою ножкой благородной даме,
Филистимляне вместе со жрецами
Совет держали – как им отпустить

Ковчег Господень побыстрей в то место,
Где быть ему сподручней... Приплатить
Жрецам придётся, здесь не отвертеться.
Решил Совет: «Собрать с народа...

Семь Алых Роз,
Я очень спешу!
Вдруг не застану?
О любви не скажу?
Вдруг не успею
Признаться Тебе
Что, Ты одна
В моей юной душе...
Я торопился
И мне
Помог Бог
На втором этаже
Вручил букет я цветов
Ты уходила:(
Но встреча Была!!!:)
Лучшая!Свыше!
И уже навсегда.
Ты улыбнулась:),
Цветы приняла!:)
Тронула Ты поцелуем меня!
Вот оно Счастье!!!
СУДЬБА!;)

Семь бед – один поэт,
в котором старый, добрый блюз – лучшее лекарство,
где уют – это, он сам, и когда, как по маслу –
к беде, но он, все читает Фауста,
и одними устами творит молитву и проклинает,
любит лесть и за это себя презирать натощак,
думая – для кого стихи, когда кругом одна проза;
он знает, что ничего не знать,
не роднит его с Сократом –
поэтому, локти искусаны, колени разбиты и розы
перебинтованы в сердце стократным
“прости и “живи, пока дают”…