Семья погибла в дтп

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

Солнце жарит нещадно, под плюс пятьдесят,
И надежды войной искалечены.
А на склоне горы двое наших ребят
Пулемётным огнём изрешечены.

Им с утра приказали занять высоту,
Пулемёт на плечо – и на горушку.
Но спустя сотню метров на эту версту
Накатилося горькое горюшко.

Наверху уже ждал вас душманский расчёт
И патронами ленты набитые.
Пополам прострочил вас с горы пулемёт –
И упали вы, кровью облитые.

Разведрота внизу не смогла за часы
Головы приподнять для спасения –
Так лупили...

Жена погибла Малафеева…
Нам жаль её. Жалеем все его.
У вратаря большой спортивный дар.
Но как же всё-таки жесток судьбы удар!
17 марта 2010 г.

Вновь о Победе вспоминаем мы.
Победа эта нами не забыта.
Но наступило царство тьмы.
Страна великая разбита.

Она погибла не в боях,
А пала от ударов подлых.
Ужель напрасно славный подвиг
Победно воссиял в веках?

Но должен сгинуть этот сброд,
Что сделал жизнь подобной бреду.
И пробудившийся народ
Одержит новую Победу!
5 мая 2011 г.

В вину мне ставят озлобленье,
Но кто разумен, тот ответь:
За столько лет закабаленья
КАК мне душой не очерстветь?

Свергаюсь с каждым годом ниже,
К завидной участи бомжей.
КАК сохранить в болотной жиже
Благонастроенность в душе?

В плену кровавой круговерти
Погибло всё, с чем в сердце рос.
КАК не желать нещадной смерти
Мой край пустившим под откос?

Страна, с былой простившись славой,
Свалилась пьяницей в бурьян.
Была великою державой,
А стала донором ворья.

Не пахнет розами...

Нет места, чтобы не от Бога,
Нет мысли, чтоб не от Отца,
Нет дЕяний… Бог всем дорога,
И мудрецу и подлецам…
Но честному – плоды святые,
Но грешному – печаль в ответ,
Но честному – пути прямые,
Но грешному – дороги нет…
Бог – Сам ступени, Сам поднимет,
Сам через опыт поведет,
В пути том напряженье снимет
И с каждым вместе отдохнет…
И каждого наставит болью,
Коль выпросил, на том стоит
И наделит печальной ролью
И тоже все же исцелит…
Рука врача – рука от Бога,
Рука смертей – рука...

Ай, как мило!
Пролетают огни друзей…
Не сбили бы их!..

И плакать ай, как хочется…
Далеко, очень далеко, за всеми лесами,
Сейчас Осознание
Того, что действительно происходит…
Не в сейфах
Железной стали,
Не в полях,
Где мы все бывали…
А здесь, здесь, в Душе!
Банально звучит, вязко для рационалистического разума…
Запад, черт подери, что ты делаешь?
Соришь, а после тибетским монахам всё разгребать…

Да тыкните вы уже, люди спящие,
Себе в третий глаз давите!
Схватите Бога...

7 ( 1,2,3,4,5,6 - пропуски, как у Пушкина )
Судить о женщинах, серьёзно,
друг мой, не будем, невзначай...,
ведь мстят они, за правду, грозно,
и, зачастую..., через край!
И поделом наука эта -
подделок верная примета -
сперва — в обман тебя влекут,
а после — за него же — бьют!
И вновь интриги, до разврата,
а при удаче — в них — успех -
известных связей ( как потех ),
и обвинение — расплата,
где кошелёк твой — сути цель,
а жизнь — прилада-канитель!
8
И доказательств их, нелепость...

Любовь как ветер, как песок.
Она сказала ты не тот.
Не тот, кого она любила,
Ты тот, кого она забыла.

И догоревшая свеча потухла.
Погиб и я.
Я верил в то, что ты вернешься,
Что я услышу голос твой.
Ты прямо в сердце стрелы мечешь.
И вновь дрожащею рукой,
Знакомый номер набираю,
И жду ответа – его нет...


Забудь её, забудь, забудь
Ведь ты же выбрал давно путь,
Я говорил себе не раз.
Но не выходит, слезы с глаз...


когда погибла жена..

Любовь и скорбь...

«Антиной, сын Евпейта, убитый Одиссеем,
что женихом был, Пенелопы, убить хотел
он Телемаха, и сам был поражен, от пущенной
стрелы, сражён», «А тот, второй, любимчик,
Адриана, что в Ниле утонул?» «О том и речи
нет, погибли оба, ни храм, ни город не помог,
надкушенный, и выброшен пирог…………»
«А статуй череда, а в память про Улисса, в
историю, вошли-то оба?», «Вошли», «Одна у
них дорога?», «Нет, имя, то одно, как нос,
что обонянье потерял, не смог определить,
где гниль, а где похлёбка...