Семь холмов

Влетело в душу слово «колокольчик»
И кружит, образы во мне творя.
В них колокольный светлый ореольчик
Трепещет нежно и легко паря.

Плетеньем слов и фразами уводит
В края прозрачных быстрокрылых дум...
Церковный звон в берёзках хороводит
С семи холмов свой колокольный «бум!»

А с поля синее динь-динь чуть слышно,
И росы в каплях подпевают: «динь».
К ним солнце утром, улыбаясь, вышло,
В лучах купая и качая синь.

Иди ко мне...незримыми шагами,
Я подхвачу струны аккорд,
Воскреснем за семью холмами,
Нарисовав в движении небосвод..

Лети ко мне....с забытыми богами,
Держа в руке грааль пустых надежд,
Мы разминемся холодными сердцами,
Нас разделит могильный крест..

Иди...иди...в высоком ополчении страха,
Хоть вспомни..бой остановившихся часов,
И наклонившись над душою праха..,
Похорони дух...разложившихся творцов..

Спеши...боясь расставить неожиданные
точки,
Над...

Если б я родился японцем
То стал бы точно японцем
Родился б я ребята - китайцем
Наверное, стал бы китайцем
(были б глаза как у зайца)
Но я родился на УКРАИНЕ!
Где ланы стоят золотые
Где такая живая Земля
Что родит, казалась сама!
А девчата на Украине, какие!!!
Очень нежные, но заводные
На семи холмах раскинулся Киев
Русь крестил здесь князь Владимир
Если б все же родился японцем
Я б вернулся под украинское солнце

Лилово-розовый,
карминно-золотой закат
на догорающем, внезапно-темном, голубом,
бескрайне-тайном небе…
Закат таинственней восхода.
И всё, что было до… - всё не о том.
Полупрекрасное смешалось с безобразным,
и действие не получилось цельным.
Но в круге замкнутом собой исчерпан случай,
и покрывало кармы сорвано, истлело,
пусто и светло, и всё очищено,
и прошлое навек ушло,
себя сжигая безоглядно.
Змея, проглатывая хвост, меняет кожу.
Всё отодвинуто.
Иллюзий монотонных сон иссяк...

Я безвременно жив. Ни молитв, ни свечей,
Ни креста на холме, ни холма у реки.
Позабытая память безмолвных ночей –
Горькозвучная рифма поющей строки.

Уничтожьте меня. Пусть я буду убит
И счастливо схоронен до светлой поры,
И над кем-то другим пусть гвоздями блестит
Деревянное небо моей конуры.

Но потом – берегитесь живого меня!
Я до ваших обросших корою сердец,
Изостривши клыки и перо очиня,
Доскребусь, дорублюсь, догрызусь, наконец!

И покуда в монархи не принял постриг...

Скачет всадник по сонным осенним полям,
По замёрзшей траве и далёким холмам.
Он растёт в темноте, исчезая в рассветных лучах,
И накидка трепещется флагом на сильных плечах.

Но как только закатное солнце садится в реку,
Тень его вырастает на том берегу.
Гулкий топот копыт раздаётся под блеклой луной,
Растревожив безмолвье в округе ночной.

Кто-же скачет во тьме по далёким холмам,
По осенним поблекшим полям и лугам
В блеске лат и под грозное ржанье коня?
Почему это всё так волнует...

Берёзы побелели, листья сбросив.
И тучами закрыты небеса.
Погожая, задумчивая осень,
И по утрам студёная роса.

Холмы застыли, спрятались в тумане.
Лохматый дождь с набором синих луж.
Шагает осень и грибы в кармане
Несёт до зимних леденящих стуж.

И рядом я с корзинкою шагаю,
Сегодня дождь лишь капли преподнёс.
Там между туч я слышу птичью стаю,
Летит туда, где много красных роз.

Ты и я, как мы:
Полые холмы,
Пьяная оса,
Воз без колеса.

Он, она, оно:
Выбитое дно,
Ждущая в ночи,
Ванька на печи.

Вы, как и они:
Прожитые дни,
Фортели судьбы –
Склепы да гробы…

Зелёная сказка, залитая светом.
Луг пёстрый и воздух, что с запахом трав.
Люблю я природу бушующим летом!
Птиц пенье люблю я и шорох дубрав.
Здесь часто брожу по тропинкам знакомым,
Холмам великанам, долинам зелёным,
Где в даль убегает журчащий ручей
И пахнет цветами прохлада ночей.

Как длинно томно и беспечно
Течет река времен
Несет с собой она извечно
Иллюзию имен

Вздымаются и опадают
Иллюзии холмы
Смеются, плачут, умирают
Иллюзии и мы

Сверкающие водопады
Сменяют ледники
И лишь беспечные Монады
Спокойны и чисты


И то, что кажется огромным
И значимы вполне
Становится невесомым
В той Горней вышине