Секунда за секундой

А во мне Бог молчал,
Говорил с Ним я зря.
Для Него слишком мал,
Меньше пыли был я.

И дерзил я глупец,
Этим Ад заслужив.
Но как всякий Отец,
Он не мстил, всё простив.

А я жизнью земной,
В угол загнан был и,
Жил секундой одной,
Забыв цели мои.

И безмерно устав,
От сует колготни.
Я устои поправ,
Прожигал жизни дни.

Знаю грешен, но всё ж,
Прошу Бога: - «Прости!
Если Ты не спасёшь,
Мне — себя не найти.»...
Марковцев Ю.

С каким смиреньем мой почтовый ящик
глотает спама бесполезный хлам.
Уехал ты,
и сердце пополам…

Усыпан двор листвою шелестящей,
нанизан дождь на нити голых веток,
алмазами на иглы хвойных лап.
А голос ветра жалобен и слаб,
и в окнах с каждым днём всё меньше света.
В который раз, в попытке сдвинуть время,
перевернув песочные часы,
октябрь минуты сыплет на весы,
как монотонность острых капель в темя.
Велит не спать, считать песков барханы,
секунд песчинки узнавать в лицо...

Над рекой туман, как будто сизый дым,
Берег трогает корявою рукой.
В него дышит, густым воздухом сырым,
А река с ним, тихо шепчется волной.

Там за речкой на лугу в траве роса,
Встанет солнце и луч капля отразит.
Как младенца, её чистая слеза,
Брилиантом, в свете ярком заблестит.

Как дитя невинна свежесть по утру,
Нет в рассветной заре дел земных сует.
Волны шёпотом о новом дне не врут,
В них к чему-то и во что-то гонки нет.

Тайны сказка в нежной прелести секунд,
И щемящая...

Два по тридцать. Три по двадцать.
Потеплее одеваться,
каблучок в два раза ниже.
Ну, а лучше раза в три.
Осень, дождик, ветер, зябко.
Здравствуй, вязаная шапка.
Тут уже не до престижа -
холодают ноябри..
Неохота ехать в гости.
Ноет локоть при норд-осте.
Я уже не стану краше,
не читаю без очков.
Модно то, что мне удобно.
Что целебно - несъедобно.
Муж твердит о пользе каши
и тушёных кабачков.

Три по двадцать. Два по тридцать.
И бывает, что не спится.
А бывает, дрыхнешь сладко
и...

За меня помолись,
Чтобы мне простил Бог.
Непутёвую жизнь,
И грех дальних дорог.

Непутёвый желал,
Я судьбу изменить.
И тем лишь завязал,
В узел мне жизни нить.

Был стяжательству чужд,
Жил секундой одной.
Не терпел пути узд,
И вождей над собой.

В мире жил во весь рост,
Полной грудью дышал.
Был обычен и прост,
За слова отвечал.

Было всяко, сплелись,
В жизни святость с грехом.
За меня помолись,
Не виновен я в том...
Марковцев Ю.

время капает из крана
тьма подсвечена луной
звук нарезан филигранно
и размешан с тишиной
опадает грусть на крышу
и ссыпается шурша
ночью шорох глуше тише
ветер листья вороша
ищет лето их листая
как страницы старых книг
а они сбиваясь в стаи
норовят лететь за ним
всё крушатся что не птицы
суть бескрылую кляня…
мне под шёпот их не спится
словно это про меня
словно мне судьба такая
лета выцветший лоскут
словно время утекает
в вечность каплями секунд

2019-10-14

Поле-полюшко до сроку пожелтело,
Солнце, в цвет свой, его красило жарой.
В том его суть, оно злого не хотело,
А желало поделиться теплотой.

Так бывает, там где силу своих действий,
Соразмерить и уменьшить не смогли.
Хрупкой может быть стабильность равновесий,
Абсолюта, нет в реальности Земли.

Мир текуч и в каждой новой он секунде,
Изменяет свою форму и состав.
И никто не знает то, что дальше будет,
Переменчив и капризен судьбы нрав.

Кто-то избран, кто-то бит, а кто-то проклят...

Полсотни лет, то много или мало?
Смотря чем эти годы измерять.
Секундами, так всё уже пропало,
Веками, так чего ж тут унывать.

Да, пятьдесят немалая год'ина,
Но пусть она не омрачает лик.
Ведь то, всего лишь века половина,
Ну, а для жизни – это только миг.

Так наслаждайся жизни каждым мигом,
Лови мгновенья и твори Любовь.
Пусть тело для души не станет игом,
Не замедляет бег по жилам кровь.

Тянулись годы, а порой бежали,
Полна была событиями жизнь.
Всё было, были праздники...

Холодная осень накрыло волной,
И стужей не смертной в секунду молился.
Разорвался ядерный гриб над головой,
С судьбою паршивой своей я смирился.

Пронзающий и длительный смех,
На душе раздирающий сменяется крик.
С ума сводит меня этот разложенный грех,
Ведь ядерный гриб в мою душу приник.

Плавятся мечты и реальность,
Гамма излучения прожигает до тла.
Депрессия в шестнадцать это банальность,
Но не обратимость если психика с орбит сошла.

Последнее облако едкого дыма,
Ведь дикая...

Жизнью помятый,
Миром побитый.
Телом устав — занемог.
Словом злым клятый,
Богом забытый,
Жил он веленьем дорог.

Каждым движением,
Каждой секундою,
Телу он боль причинял.
Взлёт стал падением,
В пьянь беспробудную,
Он, превращаясь, сгорал.

Было расставлено,
Было разбросано,
Всё по своим, по местам.
Ложью отравлено,
Но обосновано,
Всё, так как нужно властям.

И на обочину,
Ставших ненужными,
Скинули с ровных путей.
Боль с грустью поровну,
Смятыми душами,
Лишних, владеют...