Седые облака

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.

Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь — обман, но и она порою
Украшает радостями ложь».

Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе.

Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь — стезя.
Пусть обманут легкие подруги,
Пусть изменят...

Тридцать третья параллель,
Аномалий колыбель –
самолеты курс теряют
и в порталах пропадают,
появляются пришельцы
в Розуэльском инциденте*.
Не спокойна широта!
У Бермудов будоражит -
в глубине морской кураж,
то ли черти, то ль атланты,
волны ставят на дыбы,
и несет суда как щепки
по течению Гольфстрим,
там Нептун воронки лепит
круговертью из воды,
и у дна в последнем танце
извиваются угри…

Дальше, линией прямой,
под угольник, сапогами,
интервенций параллель
по Востоку...

Один и тот же часто снится сон,
Ночная красота Херсонской степи,
Скрип портупеи, золото погон,
И как в ушах свистит бродяга-ветер...

Еще цветущий яблоневый сад,
В беседке стол с пузатым самоваром
И чая травяного аромат...
Россия вся охвачена пожаром...

А после церковь, колокольный звон,
Венчание, свечи, карие глаза,
И поясной родителям поклон,
Прошание, переполненный вокзал...

Под перестук колесный промелькнет,
Печальное лицо в окне вагона,
Куда бежит испуганный народ...

Замечательно всё, жизнь просто прелесть,
Я дыханием елей, упоительно нежусь.
Разгоняя на сердце, любовный дурман,
С головой непокрытой, в осень иду.
А в осеннем лесу, необычная свежесть,
И деревья в низинах, укутал туман.
Значит всё, мне теперь одному,
И чего-то не будет, как прежде.
От седого дождя, никуда не бегу,
Листьев слушаю , тонкий шелест.
Что случилось, поверить ещё не могу,
Невозможно забыть, мне дарившую нежность.
Я в хорошее верю.... кричу облакам.
Может смогут понять...

Я больше не верю
Пустым ожиданиям
Словам, обещаньям пустым
Я стал равнодушным
Холодным, спокойным
Как серый туман стал седым

Я больше не верю
Не жду, не мечтаю
Я стал равнодушным, другим
Я стал пилигримом, я лишь созерцаю
Я облако, марево, дым

Текут деревья на восток,
Иисусову молитву вторя,
плащом янтарным согревая тени.

Листва, реке вдогонку,
письма шлёт.
Инициалы ветер
оставит на воде.
Седой камыш
присядет на колени.

И ты поймешь,
что камни, тоже дышат.
И ты увидишь
в капле слёз –
рассвет;
и мудрость старика,
в сухой коряге.

Огонь зрачка
соломой прорастёт;
бумага прогорит,
слова землёй осядут,
приоткрывая талию души,
словно берёзовую тишь.

Ты выйдешь в сад,
но встретишь, только эхо,
считающее, сонно...

Тишина. Спрятался ветер с дождем за седыми клубами больших облаков,
Легкий вечера свет прорисует пятна деревьев,отдельных домов.
Будто ,некий баланс, между светом и тьмой,на закате безумного дня,
Перепуганный мир замирает на время, замираю и я;

У каждого есть те мгновения свободы,когда ничего не должен.
И даже свет дает осмыслить те минуты. Пытаясь остановить время.
Весь рай земной,наверно, из тех мгновений сложен,
Остальное испытания мужества, в простонародье-бремя...

В поиске...

Липкий снег забивается в щели.
Слышен кашель в колючем ветру.
Это просто простуженный ветер
Гонит в зиму седую тоску.
И надрывом не очень умело
Снеговые порвав облака,
Ясный месяц на темное небо,
Словно шляпу накинул рога.
Вот и отблески снега по звездам
Разлетелись гирляндой в ночи,
А Мороз за закрытою дверью
Словно вор подбирает ключи.
Миг еще, эта дверь распахнется
И метелью пройдет по полям.
Мягким светом холодного солнца,
Новый день пробирается к нам.

Жерновами каменных сердец
Стерты душ изломанные судьбы.
Лишь любовь спускаяся с небес,
Вновь зажжет потухнувшие угли.

И поднимет пламя к небесам,
Над седым растаявшим рассветом.
Звездным дождиком прольется к нам,
Улыбаясь утренним приветом.

Пепел превратится в облака,
Пухом разлетевшимся по небу.
Лишь одна – последняя черта,
Отойдет, сдавая место свету.

Платье в пол, чёрный веер и серьги агат,
И надменной улыбки холодная прелесть.
"О мадам, вам известно, я очень богат,
Я живу лишь на вашу взаимность надеясь.

Умоляю, не будьте жестоки со мной,
Дорогая Джоконда! Лаура! Венера!
От любви не излечится ею больной,
И хранят мою жизнь лишь надежда и вера.

Мы вчера на балу танцевали вдвоём,
Я сегодня прошу вашу руку, страдая.
Я богаче других, мой роскошнее дом,
Голова лишь как облако стала седая.

Вы прекрасны, о Боже, как райский...