Седой

многомерность пьянящей нежности стихии
накатывает тяжелыми волнами без счета
на древний волнорез (каменный коготь выдвижения)
чернеющий порезом – инородным вкраплением
в неистовой палитре заката
цепи свинцового прибоя
разбиваются на брызги взрывной пены
молекулами былых штормов
рассыпаясь дыханием высвобождения сердца моря
вся в шрамах вода – лицо посейдона

~|/~
и где-то на глубине под давлением темноты
вспыхивает невыносимый звук озарения
словно стон памяти
втекший в кровосток...

Я ступаю на тонкий лёд жизни.
Он трещит, но всё ещё цел,
Значит, есть шанс удержаться на плаву.
Только седая луна освещает мой путь.
Как молоко разлилась она в небе.
Меня зовёт маяк вдалеке,
Так прочно обосновавшись на месте.
Он – моя нитка надежды, некогда бывшая клубком.
Но смогу ли я дойти до конца?
Вряд ли…

Не каждому дано,
Умереть, совсем молодым,
Поэтом развеселым,
С белесой головой,
Легко не мудрено,
Уйти совсем седым,
Человеком пожилым,
С ничтожной силой мозговой.

И как скажите устоять,
Когда в ногах плывун,
И погрузились ноги до колен,
В пески изменчивых эпох,
Как будущее озарять,
И за собой вести табун,
Когда мешает суверен,
Кто на земле отец и бог.

И был вбит клин,
Чтобы предостеречь,
Других кто волен,
Телом, словом и душой,
Увы, уснул блондин,
Не удалось его сберечь...

Шел солдат, а с ним шли годы

Был когда-то молодым,

Он прошел огни и воды,

А теперь он стал седым.

И куда его кривая,

Путь дорога привела,

В ту страну, где нет почёта,

Всех забот лишь болтовня.

Разве он такую видел,

Мать народов, землю Русь!

Как ему порой обидно,

Даже думать не берусь.

Слез он показать не может,

Не от радости они,

От того, что жить не в силу

В эти пасмурные дни.
Владимир Тихонов.

Когда был Иисус с учениками
И в Галилее врачевал людей,
Сказал им: человечьими руками
Лишусь Я жизни праведной Своей.

Он знал: Его убьют, умрёт в страданьи,
Воскреснет волей Бога в третий день,
Давал в Капернауме назиданье
Так, как всегда, хоть видел смерти тень.

Сказав слова, покинул Галилею,
И множество людей пошло за Ним,
За Иорданом шёл Он в Иудею,
Чтоб вовремя войти в Иерусалим.

К Иерусалиму восходя дорогой,
С толпы двенадцать отозвал одних,
Сказал о цели книжников...

Ночью, дождь шумел по крышам,

очищая пыль дорог.

Рано утром солнце вышло,

затрубило в витый рог.

Дверь тихонько отворилась

в небольшой и старый храм,

там седая, наклонилась

голова, к святым стихам.

Песнь лилась неторопливо,

поднимаясь к Небесам,

набирало Силу Диво,

открывая Путь к Мечтам...

Я не успел погибнуть молодым,
хотя бывали шансы... Да, бывали...
Но не меня обычно убивали -
парней покрепче закаленной стали,
они и уходили в неведомые дали,
а я живой, всего лишь стал седым.

ПР
Да, смерть в бою - она не снайпер ушлый,
ей на прицел не всякие нужны -
разборчиво отстреливает лучших,
одну к одной просеивая души,
которым и при жизни нет цены.

Я молодым погибнуть не успел...
Закон всеобщий тверд и неизменен -
Я смертен, разумеется, я бренен,
но, очевидно, не...

Страна Зима.
Здесь в белом поле
Всё пропадает без следа
И навсегда,
Лишь тихо колет
В груди.
Осколок сердца?
Льда?
Наверно льда,
Ведь сердце - сказка,
Миф, даже рифмы не найти.

Страна Зима.
Здесь на салазках
Лежат замерзшие в пути,
От инея седые Герды,
Пришедшие издалека.
Страна Зима к ним милосердна -
Зачем им нужен этот Кай?
Он счастлив, он не знает боли,
Здесь даже память - не беда.
Вот только колет,
Только колет
Осколок.
Льда?

Конечно льда.

обронил флейту
в колодец разочарования
стареющий пьеро


(*)
стучит клюкою
ржавыми скрипя коленками
по улочкам кривым

и по-прежнему

шамкая вставной челюстью
красит волосы в голубой
седая страшная мальвина


(*)
заблудился в стране дураков
разыскивая дерево с червонцами
впавший в маразм буратино


(*)
пропил свою удивительную
двухметровую богатырскую бороду
опустившийся на дно карабас


(*)
нашептывает слова любви
королева пиявок во сне
обкуренному дуримару...

Блестят на солнце ордена,
Звенят торжественно медали,
Гордится ими вся страна,
Они свободу отстояли.

Всё меньше остаётся их,
Седых защитников народа,
Что приближали счастья миг,
К победе шли четыре года.

Их украшает седина,
Сияют новые медали,
В долгу пред ними вся страна,
Тепла они не ощущали.

Я в форме на парад иду,
В душе царит благоговенье,
Гремят фанфары раз в году,
И продолжается забвенье.

Мы за свободу шли на бой,
Войны безусые солдаты,
Чтоб защитить страну собой...