Седой

Православная Россия. Стихи

1.России православной эра
зажглась созвездием чудес!
Христова истинная вера
по высшей воле от небес
взошла, как дар святой Отчизне,
и в новый век привнесена,
всем долгим делом трудной жизни
предстателя возрождена.
В час тектонических изломов,
крушенья мира и потерь,
междоусобиц молний, громов
откроет мир небесный дверь!
России, Церкви, веры купно
миг единения настал!
Заботой патриарха мудрой
лик православья заблистал!
Цвети богатством, верой, правдой...

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

Ко мне, во сне, приходит старец,
благообразный и седой.
На голове шнурок затянут,
из кожи черной, завитой.


Он долго смотрит на меня,
потом на плечи, руки положив,
дорожку света и огня,
дает увидеть, телом ощутив.


И приоткрыв завесу тайны,
он продолжает мне шептать.
Наверно не готов еще я,
его слова , умом познать.


Он объясняет про любовь,
она - основа мирозданья!
И хочется уснуть мне вновь,
чтобы понять, его шептанье!

Прижму к груди сухой листок
Мне письма шлет старик
Октябрь,
Но наша выцвела любовь,
Я не вернусь в его
Объятья.
Он пишет мне, что все прошло,
И, что любви не будет
Больше,
Что нам судьбою суждено
Друг возле друга
Век закончить.
Ведь лета нет, оно мертво
Мне не согреть мечты
Остывшей.
И на моем окне слезой
Осенний дождь роман
Напишет.
Увы, все это холода
И лишь расшатанные
Нервы
Мне говорят, что это год
Средь одиночества
Не первый.
Но мне теперь уж все равно
В руке...

Затмевает мою безутешную нежность
Апельсиновый запах вечернего солнца,
И глаза освещаются тайной всё реже,
Сердце бьется не в такт, очень медленно бьется:

Остывают в тени раскаленные мысли,
Тихо трется прибой, как собака, о скалы:
И седой человек под мелодию твиста -
Молча мне говорит, что немного осталось:

Затихает рука, потянувшись к объятьям,
Понимая, что жизнь проскочила сквозь годы,
И щемящая боль, в темно-пепельном платье,
Увлекает меня в мир любви безысходной:

Большой писатель, всем известный,
совсем уже седой старик.
Как он писал, всем интересно,как написал он столько книг?

Он был любим, он был читаем,
он мудр, серьёзен, знаменит,
он реалист, неподражаем,
но вот, от прессы был он скрыт.

И на вопрос, что в жизни больше
всего запомнилось ему?
Ответит он немного позже,
и я его вполне пойму.

Был у него заветный случай -
- любовь к служанке молодой,
когда на рукописях скучных ….
Тогда он не был с бородой.

Ты пишешь три буквы на мокром песке,
их тут же смывает волною.
Ты пишешь как в школе, на классной доске,
но здесь ты одна, предо мною.

Лишь рядом печальный стоит Карадаг,
вокруг него чёрные тучи.
Гроза на вершине, как огненный стяг
и гром отдалённый, трескучий.

Мы скрылись за камень огромный седой.
Три буквы написаны снова.
И их не смывало морскою водой.
На камне я выбил три слова.

Играет волна и ласкает песок,
и чайки садятся на воду.
Заехать бы нужно туда на часок...

Ты мне сказал: "Будет всё хорошо.."
Поезд к перрону уже подошёл.
Двадцать минут ничего не решат.
Люди торопятся, стрелки спешат.

Дышится ровно, но голос пропал.
Господи! Кто же придумал вокзал?
Смотрит спокойно седой проводник
Он не сочувствует - видно, привык.

Стрелки часов в новый круг разошлись.
Поезд ушёл, начинается жизнь..
Горе ногтями в ладони впилось,
Значит не всё ещё оборвалось.

На границе чарующей смерти,
Чуть подальше реальности сна,
Память нам горизонты чертит
И прошедшая жизнь не видна.

Нам не видно как много счастья,
И не видно как много тоски,
Забралось совершенно случайно
На исписанные жизнью листы.

И не видно как капельки грусти,
Так давно миновавших лет,
Ждут, когда же их время пустит,
Вновь взглянуть на цветущий рассвет.

В нашей жизни так много случается,
И так скоро нам нужно забыть –
От чего душа в тоске маялась,
Почему так хотела...

Вы на ложе измятом лежали -
Две судьбы, как две книги прочтённых -
Отдалившись... Отбрасывал тени
Позабытый включённый ночник.
Вы когда-то друг друга желали,
Задыхались в желаниях томных
В аромате персидской сирени,
Что в окно незаметно проник.

Сколько же повидали те стены,
Что от глаза дурного скрывали
Танго вашей бессовестной страсти,
Но смиренно молчали. А вы,
Как актеры немой мизансцены
Каждой клеточкой в тело врастали
Вы друг в друга от острого счастья,
Жили в ритме седой...