Седеют волосы

Камышей седеют пряди
Над лиманом ровным.
Утки плавают в наряде,
Тихо плещут волны.

В небе медленно плывут
Облаков картины.
Солнца первый луч зажёг
Блёстки на рябине.

Ивы свесилися чёлкой,
Замочили космы.
Плёс волны ласкает берег,
Слышны ветра стоны.

Дальний берег вижу я -
Выступил обрывом.
Там зелёные поля
Набирают силу.

А вдали покрылись дымкой
Камыши седые.
В них застыли изваяньем
Цапли чуть живые.

Я помню её волосы и в глазах кометы.
На руках висели парные браслеты...
Каждая секунда тебя напоминала,
я тебя любил, но ты не замечала.

Так какого чёрта ты со мной играла?
Любишь или нет ты якобы не знала...
Словно как игрушку ночами обнимала.
Я тебя любил, но ты не понимала.

Я тебя любил, когда уйти решила.
Я склеивал осколки любви, что ты разбила.
Конфеты и цветы. Плюшевые мишки,
а на фотографиях моргали с фотовспышки.

Я помню её волосы, я помню её губы.
А когда гуляли...

Лик девичий в окладе из волос,
спадающих руном на свитер алый,
над прозой жизни душу мне вознёс,
в поход, отправив, за бессмертной славой.

Тогда волной неслась по телу дрожь,
страсть родилась с нежданностью цунами
и в снежность горла, с силой: «невтерпёж»,
от губ, впеклась кровавыми следами.

Недолговечным было губ «тавро»,
мой облик был, не для её романа -
умчался поезд с ней в темным-темно,
от чувств моих, от «детского» обмана.

Чутьё щенком скулило: не вернуть,
но сердце...

Ветер в моих волосах играет..
Стаи запуганных птиц, немая стая.
Словно осколки летят- все в рассыпную..
Это замерз огонь. Бери другую.
Ту, что не так близка и не так стелИтся,
Ту, что в глазах- огонь, в душе- лисица,
Ту, чьи порывы звезд хладны как камень,
Ту, для которой ты лишь случайный страник..

Твои волосы пахнут ночью,
твоя кожа – нежность тумана,
и в глазах твоих – горный источник
застывает хрустальной прохладой.

Я вдыхаю ночную свежесть,
прикасаюсь к туману ладонью,
и смотрю, как рассвет безбрежный
освещает родник бездонный.

Локоны волос твоих прекрасных
Ниспадают нежно по плечам.
Ты – моё видение из сказки,
Я тебе всю жизнь свою отдам.

Может быть, кому-то не по нраву
Будешь ты, но для меня ты – Свет.
О, моя прекрасная Забава,
Ведь других таких на свете нет.

Хоть и взглянешь ты порой сердито
На дела мои иль словеса,
Но тобою сердце мне разбито,
Я люблю тебя, моя Краса.

Зеленым листьям выдан приговор,
Крадется желтизна неумолимо,
А старость ждет, как в подворотне вор,
И крутит на руке кастет лениво.

Нет, неизбежного не избежать,
Седеют волосы, желтеют листья,
Лишь финишную ленту разорвать -
Мерцает Свет,
Ты нарисован кистью.

И твой фантом остался на Земле,
Ты верил в чудо, плакал и смеялся,
Сгорал огнем и грелся на золе,
Но в землю врос и нефтью в ней остался...

…воткнули – в сердце злой укол
Не правды, лжи – объятия
Флиртуют в роскоши духов
При дерзости – проклятия…
*
…седеют волосы, в глазах сереет,
Сужу по возгласам, смотрю как старь
На дуги-полосы, зачем-то, сцеплены
Для чёрно-белого житейства – жаль…
*
Травинка здешняя, судьбинка местная,
Печаль извечная – сластей нектар
Тропинку-лестницу к полянке грешнице
Дождём бессмертия – не обливал?!

14. 07. 15

Волосы ветер распустит заманчиво,
Взгляд глубоко прожигает из вечности.
Женщины часто бывают обманчивы,
Им доверять - быть пределу беспечности.

Стук каблука эхом ляжет во времени,
Бёдра качнутся и маятник вправо.
Женщины вовсе не терпят полемики,
Всё потому, что бывают не правы.

Губы зовут поцелуем и дразнятся,
Вкусный язык так и тянет знакомиться.
Та ли, другая, какая-то разница,
Есть, но не каждому это обломится.

Кожа нежна не простыми нарядами,
Что одарила природа богатая...

Серёжа получает
От мамы наставленья:
«Нас с папой огорчает
Плохое поведенье!

Уж, коль не перестанешь
Себя ты так вести,
У папы станут волосы
Седые лишь расти!»

Поняв, едва услышал,
Присел Серёжа на пол.
«Обрадуется папа!
Не будет больше лысым!»