Счастливая эпоха

Сквозь свет безликих фонарей,
Сквозь гром несбыточных желаний,
Идет любовь – венец страданий
Сквозь сотни запертых дверей.

Пронзая взором темноту,
Она заглядывает в души,
Но видит только горы чуши,
И безразличья пустоту.

В людских глазах не виден свет,
И негде ей просить ночлега,
В эпоху суетного бега
Любви в сердцах приюта нет.

Вкусно пахнет дохлыми мышами -
Запахи щекочут, как ножами...
Говорил - «Не надо их морить!»
Все упёрлись - толку, говорить...
Вместо - чтобы кошку завести -
Выгребнулись, Господи, прости!

Нет! Никто не слушает меня...
Говорил: «Союз разрушить - плохо!» -
Выгребнулись... Подлая эпоха:
Время яда, вместо кистеня.

Перспективно ярким быть вруном,
Нежели правдивым ворчуном.
«Что эффектно - то и перспективно!»
Формалисты хреновы... Противно!

Кружит в парке жизни карусель...
Кто-то весел, а кому-то плохо,
Но никак не коччится эпоха,
И никак не выветрится хмель.

Тепло. Как печь над головой!
От ветра тополь не качался -
И вдруг с дороги полевой
Взметнулся вихорь и помчался.

Какой сосуд небесных ниш
Прорвался от жары чрезмерной?..
"С Шишигой шашни крутит Шиш!" -
Сказал бы предок суеверный.

"Шиши, известно, у дорог
Порой с Шишигами балуют.
Слегка... Но если заревнуют -
Запустят вверх и сена клок.

Угомонилися... Заслон
Поставлен кем?
Увы, двурогий:
Смешны - Шишига, Угомон -
В эпоху точных технологий!

Свирепость...

О, эта праздная небрежность, когда краса так дивно манит,
И что нам остается? Нежность. И пусть иллюзия обманет.
Мы в том театре, как актеры, готовы снова раствориться.
Печаль, она проходит скоро. И очень страшно воплотиться.

О львицы дивные, вы снова небрежно смотрите на мир.
И больше нет пути иного, как только распрощаться с ним,
Когда прекрасная эпоха, растает, словно этот сон.
Останется лишь профиль Блока, потом растает даже он.

В театре, где мы все играли себя, а может быть иных...

И чтобы пыл властителя умерить,
и прекратить и ярость, и сраженье
Должна в себя сначала ты поверить,
потом в него, и этот свет ученья.

И сказки вязь, она еще витала,
над городом, над миром, и над ним
И где-то там забытая сияла
его звезда: - И вместе мы сгорим.

Ты говорила, он внимал устало,
что сказка, лишь сплетенные слова.
И как душа во мраке трепетала,
и как была прекрасна и жива

Ты в эти ночи, стать могла любая
для вас последней, но в тиши луна
Опять твои сомненья...

Как живописец обнажает тело
Прекрасной девы на глазах у всех,
Так снова осень, к нам врываясь смело,
Всю наготу являет. Только смех
Ее еще звучит в притихшем доме,
и как одежды, листья сбросил клен,
И старый дуб молчит в своей истоме,
и кто-то в эту наготу влюблен.

Художник дивный, что теперь наряды.
Деталь пустая, призрачная блажь.
И мы живем в эпоху листопада,
и наготе ты должное отдашь.
И эту обнаженную сонату
поэт подхватит в полночи опять.
О, осень, осень, дивная...

Смирившись с надменностью доли,
скользя по крупицам обид,
уверена, что в вышней воле
сокрытый спасенья изгиб.

Терзаясь шипами сомнений,
опять совершаю побег.
Вот только тебя, к сожаленью,
увы, в этом городе нет.

Поникнув под пасмурным сводом,
со мной тосковал старый клен.
Он тоже не верил, что Богом
не велено быть нам вдвоем...

С кораллов узорчатых рифы
совьют диадемой винок.
И все сотворенные мифы
сочатся из щели веков.

Есть в каждой эпохе герои,
познавшие крепость вина...

Хвощи от века к веку,
Лагуны как моря -
Серьёзно к человеку
Готовилась Земля!

Эпохи друг за другом
Вставали в круговерть:
Одна - чтоб был нам уголь,
Другая - чтобы нефть.

На Колыме бывало:
В ином распадке глушь -
А золота хватало
Для испытанья душ.

О,Господи,дай крылья мне, чтоб я смогла взлететь!
И с высоты на этот мир, на грешный, посмотреть!
Дай голос мне, чтоб закричать:
О, люди, вы мертвы!
И от того вам к образам не вскинуть головы.
Вас погубили ложь, корысть на жизненном пути.
Сквозь мрак лечу на небеса,
В надежде всех спасти!
* * *

За рождение, за радость и боль.
За печаль, за умение любить.
За все чувства на весь Белый Свет
Я обязана заплатить...
Шаг шагну, оглянусь на людей,
Почему родилась такой?
И предатели...