Саван

Сковало мухой в янтаре
Октябрь на жёлтой кожуре.
Вокруг, куда ни глянь, одно -
Японец в красном кимоно.

Как гейша осень семенит,
Рыдает в кулачок навзрыд.
Восточный, грозный самурай
Устроил листопадный рай.

И самый толстый сумоист
Убрал с ковра пожухлый лист.
Всё, пораженье, харакири,
Природу саваном укрыли.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011

Ты скажи, дорогая,
Где тебя так носило,
И дорожку ко мне,
Ты давно ль позабыла?
Запылились в серванте,
Обручальные кольца,
Отзвенели на свадьбе,
На чужой, колокольцы!
Отцвели те цветы,
Что друзья не дарили,
Растерялись слова,
Те, что не говорили…
Белым саваном холод,
Ложится на сердце,
Где же подлый тот ворог,
Что закрыл к тебе дверцу.
Не домчать, не доехать,
Уж разнузданы кони,
Намело много снега,
Что прошло – не догонишь!
И зачем гонит память,
По остылому следу,
Сквозь...

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...

Зима весне, как мама дочке,
Совет давала, как той жить.
Февраль отец без проволочек
Пальто застёгивал на почки,
Дочурку чтоб не простудить.

Весна на выданье подростком
Не покидала отчий кров,
А март, взобравшись на оконце,
Лучами мартовского солнца
К ней засылал своих дружков.

Февраль их гнал из сил последних,
Укрылся саваном в метель.
Отплакав батюшку капелью,
Весна побегами растений
Стелила брачную постель.

В гроб унесла с собою стужу
Зима. А что с...

Апрельский снег, как нервный срыв
прекраснейшей из женщин,
как жемчуг млечный, плач навзрыд
седого горизонта;
под белым золотом хранит
весна свои ланиты,
под белым саваном, как смерть,
воскресное безделье.
Не думай не о чём плохом –
всему своя надежда;
и бешеного сердца стук
и в горле ком –
всё радость –
слепая сладость на потом,
холодная небрежность
апрельских ветров, что плющом
связали слов беззвучье.

Возможно, мы разные птицы, но крыльев размах – не критерий…
Соловушка пеньем гордится, павлин – экзотичностью перьев,
Стервятник парит над горами, гагарка вцепилась в анчоус,
Полёт – субъективный параметр, и мудрость – не только учёность…

Сорока бесспорно воровка, кукушка до свинства ленива,
И пингвин в утёсах неловкий, зато, как ныряет красиво…
Быть чайкой – стонать перед бурей, быть белой вороной – тоскливо,
Для тех, кто мигрант по натуре на юге приятнее климат.

Огромному страусу...

где то мы допустили промах,
кто виноват? да никто.
не услышишь ты больше стонов,
они для тебя ничего.

на моем очеге воспаления,
не останется места другим.
я всегда был на гранях сомнения,
и теперь буду просто немым.

я пустой как стакан отчуждения,
во мне только дым сигарет.
не помогут тут обсуждения,
если нет говорят, значит нет.

я скую свои сны черным саваном,
перекрашу на нет пустоту.
буду где то в себе белым вороном.
я найду свою высоту.

я взберусь где...

6 (Прохлада)
Утренняя летняя прохлада, врывающаяся в приоткрытую дверь, обволакивает повисшую в уголках губ тишину.
Змейкой взгляда скольжу по стеклянной плоскости окна –
в размеренном ритме пустого сердца одиноко плещутся ветви старой груши, путаясь грузными басистыми ветвями в прозрачной вязи расплывчатого ветерка. Струны мысли, разжатые смертельной усталостью, плавно дрожат в свободном течении приглушенного монолога. По-одиночке люди слабы, но, только в одиночестве человек и может черпать...

НЕТ ЖЕНЩИН ЛУЧШЕ ЧЕМ НАШИ
и смущено вздохнули в саване
Мужчины Баобабы!

Север – занял юг,
И мороза полотно
Двинулось вперёд.

Тучи белых мух,
В небе – бледное пятно,
Вместо моря – лёд…

Скрипка грусти всё слышней,
Чувства – неясны…
Но под саваном полей
Жёлудь! Ждёт!! Весны!!!