Сарказм

Что со мной? Наверное, графомания.
Стихов никогда не писала. Псевдопоэтов звала дилетантами.
А теперь вот сама такой стала.
Строчки – неровные, корявые – хлынули, как вода из неисправного крана.
Что ж, поделом мне. Не век ходить павой с задранным носом.
В сердце вспыхнуло чувство новое – горячее, неотесанное.
Бунтует. По ночам слышу, слышу наглое ржание.
Это оно – насмехается, окаянное.
Что за чувство? Похоже на любовь, данную в наказание.
«Любовь? Ха-ха! И это любовь? Да просто...

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Романтический озноб,
Злоба, порожденная сарказмом
Положите меня в гроб
Жизнь, рожденную оргазмом
Не дожить...
Не пропить...
И не остановить...
А жаль
Моя душа так рвется к тебе, детка
Вдаль
Но жизнь это ржавая клетка
Покрытая пятнами крови
И не кривите брови
Я сам эту кровь разливаю
Я сам эту жизнь убиваю...
Страдаю...
Не знаю...
Вскрываю...
Умираю...
Опять этот дом с этим светом в подвале
Опять ты лежишь на гвоздях вся нагая
Меня как раба этой жизни продали
А я все мечтал...

Хочешь, верьте, хоть проверьте
Но была на свете
Страна одна Загадочна и чудна
В торговле призвание
И что главное название
Не Европа , не Азия
А просто Симазия
Находилась в Африке
Работала без завтрака
Жила - не тужила
Была там нажива
Кипела работа
Лишь выдь за ворота
Но как то в недород
Снизился доход
Царь- парень не промах
Живет в хоромах
Не выглядит нОлем
Держит все под контролем
Сидит на троне
В парче да короне
Вроде скучает
А...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Я смеюсь над собой. Ну, а разве нельзя?
Я смеюсь над собой. Над собой… Не над кем-то…
Я смеюсь, значит время проходит не зря.
Я смеюсь, значит годы идут не бесследно!

Я смеюсь, а не плачу. Лишь помню всегда –
Смех и слезы стоят на одной параллели…
Рассмеяться до слез, видит Бог – не беда,
Но бывает – сквозь слезы. А это – больнее.

Возрождаясь смеясь, сор смываешь и грязь,
Создаешь красоту и гармонию духа.
И мне жаль, что живёт кто-то смеха боясь,
И мне жаль, что жива...

Зал полон бешеных людей,
В чьих душах разные порывы:
Десяток жаждущих смертей –
В них злобы говорят мотивы;
Ещё пятнадцать человек
Обидой скованы цепями;
В глазах пяти таится смех
С сарказмом, едкими словами;
А также тридцать бедняков
В сомненьях вечных прибывают;
И шесть безумных дураков
От скуки просто так зевают.
Судья, весь в черном, во главе,
Стоит за серенькой трибуной.
Виновный в клетке: на руке
Оковы гибельной фортуны.
Его посмели обвинять
Все те, что в зале заседают...

Люблю все чистое, но чтоб оно
Без примесей, каких угодно,
Чтоб не разбавленным вино,
Ведь разбавлять теперь так модно.
Мы в душу ангела чуть грязи подмешаем,
Вкус пота – ароматами зальем,
Законом – беззаконность размешаем,
Колодец чистый заплюем.
И к радости прибавим чуть сарказма,
Любовь и похоть – один к трем,
Смешаем Библию с ученьем Маркса,
И чистые глаза зальем.
Так разбавляем, прибавляем,
Размешиваем все и вся,
И правду ложью поливаем,
Будь счастлива страна моя.

После бурного фуршета
Пробудился организм.
Глаз подбит и пятку тянет
Где-то нудно сверху вниз.

Хочется водички очень
И в желудке маета.
Подозренье..что-то ночью
Вдруг закончилось не так.

Все болит,нет сил подняться
Мозг решил тут разобраться
Часть какая его тела
Просидела ночь без дела.

- Легкие шепнули с кашлем:
"Бронхи все забиты наши.
Вместе с травкой,белой пылью
Мы еще бамбук скурили."

- Пищевод бубнит с икотой:
"Вот поганая работа,
После рюмки двадцать пятой...

Как хочется счастья, и просто любви,
Прошу не корябай и сердце не рви.
Зачем так сурово дуют ветра?
А ты о любви говорила вчера...

Где радость и горе уже не понять,
И вряд-ли комуто стон сердца объять.
Ужель что то стоит нашей любви?
Мы сами всё топчем, в себя посмотри.

Пускаем в жизнь нашу зачем то чужих,
И плачимся им приняв за родных.
Быть может пригреют, но вряд-ли поймут,
С сарказмом потом за спиной разнисут.

Любите-же близких, они вам нужны,
Не кто не поймёт, мы другим...