Сапоги

Был сбит наш сверхсекретный самолёт,
И лётчик был захвачен в плен врагом.
С него сдирали нижнее бельё
И били иноземным сапогом.

На все вопросы, типа, где прицел,
На сопло - это что здесь за дупло? -
Не знаю, отвечал наш офицер,
И тут же получал ногой в соплО.

Не знаю - был ответ без перемен...
За то, что не хотел он отвечать,
Попал герой под пленными обмен,
Был награждён и прибыл в свою часть.

Там на вопросов сослуживцев шквал,
Что выдержать в плену всего трудней,
Он...

В Париж нагрянули гусары
И сразу ринулись в бордель,
А там абсенты, писсуары...
Сисястую мадмуазель

По всем статьям отделал малый,
Мол, силь ву пле, мадам Люсьен.
А та мадам ему сказала:
А деньги? Жане манж, месье..

Мсье, натянув сапог, закуску
Доев в теченье двух минут,
Сказал с достоинством по-русски:
Гусары денег не берут.

Не мудрствую, не веселюсь, а пью
Холодный воздух из балконной чаши,
И жизни посвящаю «ай лав ю»
И день зову – пускай придёт и спляшет.

Не в руку сон, и воск застыл в ногах*
Мне кажется, но крестится прохожий,
А девушка с косой и в сапогах –
Полураздетая – раскинулась на ложе.

И будет ждать, упрямица, хоть век,
Потягиваясь сладко и моргая
Заслонками полураскрытых век.
Я никуда не денусь, дорогая…

Сырая мгла тепло и грустно
Глядит на землю свысока,
Надрывно, жалобно и гнусно
Поёт под ветром осока.

Вздыхают в сумерках равнины
Пожухлой, чахлою травой,
Мерцают гроздьями рябины
В тончайшей дымке дождевой.

Порывы буйные волною
Вздымают брызги на пруду,
Трясут багровой пеленою
Деревья чёрные в саду.

Октябрь понурый батогами
Сбивает листья на порог,
И месит глину сапогами
Седая осень вдоль дорог…

Поэту время – не порука,
Но вдохновенье – на весах:
И на земле сплошная...

Зачем мне много серебра?
Грехи не искупить деньгами...
Другие, может, мастера
ходить по душам сапогами,

а мне б разделаться с долгами,
да Муза чтоб была сестра...

Наградили меня талантом
То ль родители, то ль судьба,
Я поверил ...и комендантом
Над собою поставил себя!

Била жизнь и жестоко и больно,
Лезла в душу смазным сапогом,
Коль не в лоб, так дорогой окольной
Доставала не в том, так в другом!

И за мой за характер несносный,
За упрямство стоять на своём
Каждый год выпадал високосным,
Каждый день - несчастливым днём!

Сколько раз, наступая на глотку,
Я свободу в душе давил
И, залив её, грешную, водкой,
Вместо закуси - матом крестил...

Заслышав речь о воскресеньи,
Начальство храма подошло
И от людского потрясенья
В негодование пришло.

И мракобесы повелели
Тотчас Апостолов схватить,
Но те людей уже успели
Пять тысяч к Богу обратить.

Наутро всё священство в сборе,
С самим Кайафой во главе,
Петра спросило при разборе
Событья в храме: «Дай ответ,

Какою силою хромого
Вы раззадорили плясать,
И нет ли имени такого,
Чтоб всех людей могло спасать?»

И, Духа обретя Святого,
Пётр дал тогда такой ответ:
«Что...

У нас в саду растут лещины
Такие « гарные дивчины»:
Одна с зеленою листвой,
Другая с красною косой.

Прознав про то, примчалась белка,
Поскольку лес не вдалеке,
И начались ее проделки
На радость внучкам мелкоте.

Таких плодов, как в прошлый год,
От « дивчин тех» не получали.
Все ждали: вот поспеют, вот,
Дождались не было печали.

Приехали, глядим верха,
Всё пусто, тут уж не до смеха.
Но где же вор, туда сюда,
Нам не оставил и ореха.

Сначала белку мы винили,
Но внучки сразу...

Кавказ, Кавказ! Ты с самого рожденья
Кормился первобытным грабежом,
Бесчинствовал без совести зазренья
Как у себя, так и за рубежом.
И обнаглев в конец, в века былые
Ты на Россию вздумал было лезть,
Но пули, ядра и штыки стальные
С тебя заметно посбивали спесь.

И ты затих, назвавшись "младшим братом",
Но кем и чем на самом деле был?
Беспомощной страной дегенератов,
Или гнездом коварных, вражьих сил?
Ты проиграл, а принят был как равный!
Но разве смог ты это оценить...

Мы странники потерянной исчезнувшей земли,
Бредущие по пыльному, тернистому пути,
Стоптавшие поношенных три дюжины сапог,
Прошедшие три тысячи нехоженых дорог.

И путники уставшие идут себе вперёд,
Гадая что за тропа заросшая за поворотом ждёт.
Живут они в неведенье – кто в горьком, кто в хмельном,
Но как один стараются найти в пути свой дом.

Минуя все превратности и колкости судьбы,
Они на теле вечности прочертят борозды.
И тонких линий жизненных останется клеймо
На хрупкой призме...