Санкт-Петербурге

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Мне не знакомы Петербург и Петроград.
Ушедшей юности любимая столица,
Известна мне, как город Ленинград.
Здесь сыну суждено было родиться.

Прекраснейший на свете древний град,
С Невою гордой, как сама царица.
Там всадник медный вдаль бросает взгляд,
Нельзя тебя забыть, с тобой проститься.

Ты был в блокаде, но фашистский гад
Не смог своей победой насладиться.
Ты пережил войны прошедшей ад,
И Русь тобой всегда будет гордиться.

Людьми, как прежде, ныне ты богат,
Их доброте...

шаолинь виртуала
с самого утра маханье шестом
слепой десятипальцевый


* * *
такой кнопки нет
чтобы так просто выйти
клади сердце на весы


* * *
остаются без ответа
чьи-то мольбы
живущие в нас


* * *
стоп-кран сорван
дальше - обрыв
на последнем витке
ускоритель


* * *
сотни чаинок
вращаются в чашке
горячего чая


* * *
в петербурге тянется
бесконечная японская осень
сакэ дождя


* * *
словно с другой планеты
долетела осень и до нас
накрыла город...

Пронизывает Петербург холодами,
Набережными, ртутной Невою…
Избегнув проклятие снов –
Предсказаний,
Встречает меня не тобою.
Город-мистик.
Город-Нептун.
Молчание Сфинксов гранитных –
В залог
Отдаст серебро лунных рун,
Где спит в куполах
Звездный Бог.

Азбука – исток науки, нам не даст пропасть от скуки
С буквы А, старинной АЗ начинаем свой рассказ

А – Начало алфавита, величава, знаменита
Аппетитна, аккуратна и со всех сторон приятна
А – аптекарь, антрекот, аппетит и апперкот
А – афиша и алмаз, что сияет прямо в глаз

Б – Булавка, бегемот, барабан, батист, бойкот
Булка с маком, блин с икрой, бутерброды с колбасой
Бивень что оставил мамонт, бундестаг, где чтят регламент
Бестолковая болонка, бинт, блондинка и буренка

В...

Огромная страна, бескрайние просторы
А сколько в ней найдется дураков
Невероятно, на таком пространстве
Никак не обойтись без тумаков

Тумак для нас, что двигатель прогресса
Ковать металл или построить дом
Не назовешь ни одного процесса,
Который не запущен тумаком

На барских пашнях спины гнут холопы
Стараясь поотлынивать тайком
Известно всем, что хорошо работать
Заставишь, лишь весомым тумаком

Из века в век традиции менялись
Кафтаны, лапти, букли, парики
Росла страна...

Не танцуют листья в листопаде,
А прилипли листики к асфальту;
Тихий дождь шептал Упанишады,
Гром не забивал пенальти.

Мы под зонтиком одним с подружкой,
Нежненько беседуя, идем;
Я ее целую в щечку, в ушко,
Глазки загораются огнем.

Петербург вечерний – древний ящер,
Сам в себе бытийствует движеньем.
Увековечил в бронзе пращур
Свой порыв души, стремленье.

Ну а мы с моей сердешной
Вдрызг, как цуцики, продрогли.
Завернем тут на углу в кафешку,
И под столиком сплетаем ноги...

Мир, где нет тебя – это я.
Мир, где нет меня – это ты.
Обменяемся друг другом,
Наведем мосты?


* * *

Потерянное время – приобретенное.
Все, что было – навсегда твое.
Пусть оно скрылось в недоступное и темное,
Но где-то внутри, прорастая, живет.


* * *

Куда девается любовь?
Была же, вроде, а вот – нет.
Не горячится бурно кровь,
Молчание, скупой ответ.



* * *

Мир – театр,
а люди в нем – актеры…
И – зрители,
суфлеры,
билетеры…
И даже – Карабасы-режиссеры...

Снова дождь. В Петербурге ненастье.
Нудно хлюпает в лужах вода.
Кто-то скажет: «Ну что за напасти! –
Не расстанусь с зонтом никогда.»

А другие, дрожа на стоянке,
Бросят коротко: «Не повезло»;
Бомж хрипит, не просохший от пьянки:
«Снова дождь. Как на зло, как на зло…»

Но не мне унывать понапрасну:
Пусть хоть ливень, хоть буря стеной,
Мой «барометр» кажет на ясно,
Потому что свет Божий со мной!

Ночь в Петербурге. Одиночество. Боль.
Сбросить с себя б надоевшую роль…
Сонмы идеищ бурлят в голове.
Вкрадчивый ветер шипит на Неве.

В убогой каморке дырявое время.
Книги струят типографское семя,–
Отравлен Европою девственный ум:
Весь вечер течет в копошении дум.

В грязном окне притаилась луна,–
Преступна, коварна, мутна и пьяна.
На грязном полу – ошметки, окурки,–
Тротуара не чище в кривом переулке.

Трущобный философ мысль вперил в планету,
Мучимый жаждой познания света...