Сам дурак четверостишия

Учиться нужно говорить с собой -
Негодовать и злиться может ведь любой...
И если только сетовать на жизнь свою,
То точно не получится пожить в Раю!

БлагИе видеть сны не каждому даётся!
Бывает, что во снах с лихвою достаётся...
Так хочется во сне в блаженство окунуться,
Но страж-будильник мой звенит, зовёт проснуться!

В борьбе всегда один лишь побеждает,
Но выигрыш исхОд определит...
И счастлив может быть, кто проиграет -
Судьба, порой, вердикт такой вершит!

Трассы звёздных дорог,
Трассы звёздных путей...
Пьём космический сок -
Запах наших полей.

Припев:

По земле тосковать
сто космических лет.
Век земной нам как день,
Век земной нам как день,
И разлуки свет звёзд
закрывает нам тень.
Не дождаться с Земли
от любимых привет.

Свет галактик чужих
Стал как будто родным,
И поём мы про них -
Как Отечества дым...


Что нас ждёт впереди?
Мрак иль слава побед?
Уж не больно в груди -
Только свет, только Свет...


Мы вернёмся назад...

На горизонте осень, и у меня затишье,
Плесканье рыб в аквариуме снов,
Прохладное четверостишье
Зари, прохладный хор цветов
В соборе расцветающей кончины,
В потухшем лете, в тлении костров
У погребально-золотого алтаря.
И все сильней и беспричинней
Медь ночи призывает, говоря:
“Туши свечу и пламеней бесчинством
Арктической надежды ноября”
А я, что я –
На горизонте осени
Растаю прахом песни, млечной точкой,
Уйду от всех, залягу в тишину,
Возьму для сердца хмеля колокольчик,
Да...

За окнами декабрьские метели,
Снежинки ударяются в стекло,
А я смакую жизнь в своей постели,
Закутанный в пуховое тепло.
Хотелось написать четверостишье,
Про кризис, про финансовую мель,
Но видимо с утра в мозгах затишье,
Тепло, кровать, пуховая постель.

Чтобы согреться, но не растаять – нужна боль,
романс, спетый сорванным горлом в разряженном воздухе,
роза, выкованная из железа пустынной зари на приволье
слезящихся глаз, уставшего слуха и позднего
понимания и смирения. Чтобы найти и не потерять –
нужно уметь отпустить, нужно уметь принять
чужую свободу, как собственный голос, учиться терпению
у седых тополей и мрачных дубов вдоль дороги осенней,
пропитанной солнцем разлук. Чтобы замерзнуть –
нужно было иметь когда-то тепло, поэтому в...

Я королева графоманов,
наследница глагольных рифм,
Безвкусный зной своих романов
Надрывно втискиваю в ритм.
Катренов от четверостиший не отличу со словарём,
И графстве нашем – стиль излишен,
И подданным мы дружно ..врём:
Что есть мечта, надежда, тайна,
В словах, закрученных в размер..
Живые строфы здесь случайны!
Но есть спасенье..! Например:
Вдруг к нам поэт слетит с Парнаса
(Печать Евтерпы на челе!!!),
Всех разовьёт, а не согласных
Размажет в кашу по земле!!!

И ненароком обнажая
Своё природное богатство,
Проникновенно придыхая,
Поёт вам про мужское гадство.

«Рождая образа куплет», переводя на сон бума-
гу, рагу не помешает магу, влачить своё сущее-
ствованье, меняя страх на храбрость дней, и на
отвагу букв, идей и слов, соединив их в строки,
четверостишия жестоки? или лояльность песен
тех? а больше и не нужно, грех? а интересен,
или нет? а жизнь помята? или вечен? или разг-
лажена? не вой, а пение синицы (той), или ещё
какой-то птицы, оповестит о приближенье или
начале и конце, а что случится? ожиданье? на-
дежда, наше оправданье...