Салон красоты

Руки на руле, педаль давлю в пол,
Я ухожу на машине в разгон,
Свист по салону гуляет от шин,
В потоке лавирую между машин.
Быстрее, быстрей, уже стрелка легла,
Скорость немыслима, режет глаза,
Я и машина – единое целое,
Страх ни к чему, ведь душа то бесценная.
Скорость, я в ней укрываюсь от прошлого,
От настоящего и невозможного,
От по ночам приходящих видений,
Сердце ножом ранящих сновидений.
Снятся обрывки из жизни…любовь,
Переживать сердцу больно их вновь,
Чувства хотел бы...

Человек сложил во дворе
сноп из сухих листьев
и поджег со всех сторон

И лес наполнился гарью

Привлекая вниманье детей,
которые запомнят запах костра,
чтобы годы спустя
он стал ностальгией

(17)

ВЛАСТЬ

Я могу остановить
землю на орбите.
Я причина того, что
голубые автомобили
вдаль мчатся.

Я могу уменьшаться
и становиться невидимым.
Я могу увеличиваться
и становиться гигантом,
который достигать сможет
самые удаленные границы.

Я могу изменять
курс природы...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Причину пойму.
Салоны открыты.
Надежда в дорогу.

Если мерить век на километры…
Жизнь моя — обычное шоссе.
Куча перекрестков: темных… светлых…
Штрафы за парковку.
Как у всех.


Я беру попутчиков случайных:
с ними ночь — отпетое верзо!…
И пинками гонит луч—лучара
вакуума черного кусок…


И пока две фары матерятся,
а в салоне перегар стоит…
божеские строки мастерятся,
а над ними — светит Альтаир.


Так езжай! И не считай щербины…
и аварии… и горький дым…

На шоссе — мы любим
и любимы…
Остальное мелочь. Подновим...

По ломаной мучительной спирали
поэзия приходит в край листа.

Но не за тем — чтоб ею вытирали
свои округло-важные
места.


Не шутовство.
Не урна на причале, куда идут остатки
пикника...

Она нас — через слезы причащает…
Она нас продолжает. На века.


Приходит ночь. Я снова на коленях.
И — лица… лица… кадрами кино…
И мне светло. До белого каленья.
И мне темно. Мучительно темно.


На сердце снова
столько многоточий —
хоть впору акт… да вызвать понятых!…

Салонный...

Звонок… и в трубке:
-- Ммэ… ммэ… ммэм…
-- «Милиция»!Вы – угадали!
-- Лло… лло…
-- Понятно: «Лошадь» -- не сказали!
-- Лл..
-- «Лежит на тротуаре!»
-- Гг… гэ…
-- На «Герцена»?
-- Нет… нет…
-- Точнее – адреса ответ!

Звонок… и в трубке:
-- Ммэ… ммэ…
-- Да – звоните Вы опять сюда,
Нам сообщить: на тротуаре
Лежит, мол, лошадь!.. На бульваре?
-- Гэ… гэ…
-- На «Герцена»?
-- Гг-гэ-э-й…
-- Нам нужен адрес «поточнэ-э-й»!

Звонок… и в трубке:
-- Мм…
-- Да!Да! Попали Вы опять сюда...

Весна пришла...
В Москву несчастья принесла.
Зима решила снежком проститься...
Чтоб не смогла Москва забыться.
Сыпанула снега она в столицу...
На красавицу блудницу!
А стройки 21 – го века у нас...
Строились под летний пейзаж подчас.
Вот и не выдерживают кровли сейчас...
Валятся там, без каких либо фраз.
То там, то здесь,
В столице крыша завалилась.
Бог уберёг, никого не привалило...
Хотя беды немало натворила.
МЧС не успевает завалы разгребать,
А прокуратура виновных там искать...

Приехал Вася «тачку» покупать
В Москву, ребята.
Кругом огни, шикарные авто -
Ну, то что надо!

В салоне долго любовался
На тойоту «Прадо».
В итоге? Рынок. Автохлам.
Гнилая «Лада»...

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит
Наших глина крошится и мрамор.

II
Полон стол или пуст, веселей
Нет пиров антикварных, Вергилий,
Ад есть мгла, освещайся, келей,
Несть и Адам...