Садись на этот поезд

Грусть немая на меня напала.
Не приходит поезд из Литвы.
На перроне старого вокзала
И фонарные грустят столбы.

Скорых встреч уже не обещаешь,
О любви так редко говоришь.
Но я знаю, как и я, скучаешь.
Только почему-то ты молчишь.

Мне любить тебя – уже награда.
Ты мне вечно душу бередишь.
Зайчик мой, моя отрада,
Что же ты сегодня вновь не спишь?

Расскажи, о чём опять мечтаешь,
Улыбнись и нежно прошепчи:
«Мой малыш, ведь ты и сам всё знаешь.
О тебе я думаю в ночи…»

Мои слёзы...

Стою недвижно, но качаемо –
качаемо внутри себя.
И жду чего-то, жду нечаянно,
себя за кофту теребя.

Почти спокойно,
но простого
«почти» так много в суете,
где ты – почти находишь слово,
почти прощаешься,
везде
почти закрытые глазницы
ползущих чудищ - поездов -
плюющихся людьми.
С косицей
меня проглотят - и - в Ростов...

Стекает время в наши чувства.
Саднит...
Стоишь устало-зол.
Но где же всё твоё искусство –
почти просить!?
глазами - в пол...

***
...Мир убывающий...

Киевский вокзал, ночная тишь,
Шухова* творение над нами -
Самая воздушная из крыш
Кружевом парит над поездами.
Через пол часа гудок судьбы
Прозвучит под сводами вокзала -
В дальний край уедешь, только ты
Главное мне так и не сказала -

ПРИПЕВ:
Ожидать мне тебя или нет ?
Ты мне дай однозначный ответ -
Так легко ведь себя обмануть,
Отправляясь в неведомый путь.
Как забыть нам счастливые дни -
Как пьянели с тобой от любви !
Зачеркнуть ведь нельзя столько лет -
Ты мне дай...

Научил меня жить, научил меня верить,
И, не глядя назад, научил меня ждать.
Этой странной любви невозможно измерить,
Невозможно простить, или просто понять.

Всё, что есть – только ты. Мне не нужно другого.
Очень жаль, что при всех мне тебя не обнять.
Между мной и тобой – три коротеньких слова.
Я хочу их на ушко тебе прошептать.

Ты прости, что порой я такой невозможный.
Может быть, это дождь не даёт мне уснуть.
Я не знал, что любить иностранца так сложно,
И порой от тоски...

Я не талант. Во мне нет силы
вилять услужливо хвостом
и пьяный бред хромой кобылы
прилюдно называть стихом.

Карабкаться по сходням лестниц,
наверх, наверх, по черепам
вчера оплаканных прелестниц,
не зная, что есть стыд и срам...

И ради глянцевой страницы
в ряду журнальных серых лиц
в обличие шута рядиться
и перед дурнем падать ниц.

Возьму гитару, сяду в поезд,
и дачникам, за три рубля,
спою. На том и успокоюсь.
Что не талант. Не сука, бля...

Нам не позволено любить.
Всё, что с тобою связано,
Мне строго – настрого забыть
Судьбой моей приказано.

Но помню я всему назло
Любви часы беспечные,
И встречи памятной число
Моё. На веки вечные!

И низко стелющийся дым
С мерцающими искрами,
И поле с деревом седым
Под облаками низкими…

Вагон, летящий в темноту,
Покачиванье мерное…
И гаснут искры на лету, -
Ты помнишь их, наверное?

Так каждый миг, и час, и год
Мои.. На веки вечные,
Пока наш поезд не придёт
На станцию...

Крушение тех поездов, тех жизней, судьбой,
перечеркнув, крест, на крест и выложив вдоль
рельс, а поперёк, самоубийцы, сорвавшиеся
под откос и те, кто поскользнулся, упав, на
пролитом, или ещё как, не важно, отважно
смотрим, миг, переживаем, слезу утрём,
моргаем……………………………………

Притянула ли меня
взглядом,
может ветер подтолкнул -
кореш!
Неустойчивость в ногах -
вата...
Неуверенность в словах...
Помнишь

заправляли письмеца
в пяльцы,
и стежками по краям -
синим...
Я цветы на небесах...
Сжалься!
Ты серебряной иглой -
иней...

Расстояния смешны
тучам!
Я не снегом припадал -
градом!
Быстро таял и стекал
с кручи,
оглянувшись, уползал
гадом...

Но с февральским ветерком
поезд
мендельсонно тормознул
к встрече...
Заменил в графе судьбы -
холост...

" Стою на полустаночке
В цветастом полушалочке,
А мимо проплывают поезда.."

Я помашу приветно им,
На дали их рассветные
На рельсах жизни серенького дня.
На рельсах жизни серенького дня.

Бегут вагоны в инее,
Суетностью гонимые...
Откройте, люди, сердце для себя!

Ведь вы такие милые,
Красивые, любимые,
И сердце ваше золотом тепла!
И сердце ваше золотом тепла.

И лучики приветные
Растопят незаметные
Тропинки счастья под покровом льда.

Сойдите в полустаночке,
Увидьте...

Слова все сейчас как сухой горох
твёрдые и тарахтящие,
а главное – все они просто не впрок –
крик поезду уходящему.

Нел Сатва