С тем поросенком я в ладу

За козла Белов ответит,
Раз героев он не чтит
И в Писание заметил,
Что совсем не в лучшем свете
Предстаёт порой Давид.

То проявит благородство -
Не пронзит царя копьём,
То на женщин поведётся
Иль в предел чужой вопрётся
С невоспитанным жлобьём.

Так ведёт себя порою -
Ангелок пред ним абрек.
Что сказать нам про героя -
Всё в нём, вплоть до геморроя,
Одним словом – человек.

Взять других, те ещё хуже.
У Саула нрав такой,
Хоть сдавай его в психушку,
Жизнь его как погремушка...

Самоварное гулянье,
Блинный праздник на размах.
Достают девчата платья,
Что таили в сундуках.
И в при людном целованье
На щеках горит огонь.
Их торопит на свиданье,
Приходящая любовь.


...А в душе моей Весна!
И в твоей душе Весна!
На душе у всех Весна!
Трын-Трынца подай блинца!
Трын-Трынца давай пеки
Солнце-золото блины,
Праздник нынче озорной:
Мы, встречаемся с Весной!..

Убегайте холода!..
До свидания - Зима!..


Не пугает день морозный,
Пальцы трогают лады.
Дед...

Свежак надрывается. Прёт на рожон
Азовского моря корыто.
Арбуз на арбузе — и трюм нагружён,
Арбузами пристань покрыта.

Не пить первача в дорассветную стыдь,
На скучном зевать карауле,
Три дня и три ночи придется проплыть—
И мы паруса развернули...

В густой бородач ударяет бурун,
Чтоб брызгами вдрызг разлететься;
Я выберу звонкий, как бубен, кавун —
И ножиком вырежу сердце...

Пустынное солнце садится в рассол,
И выпихнут месяц волнами...
Свежак задувает!
Наотмашь!
Пошёл...

Звездой Рождественской сияет
Ночное небо в дымке грёз,
И бренный мир ещё не знает,
Что послан на землю Христос…

Луна из Млечной паутины
Пронзает ночь зрачком совы,
И топчут глину Палестины
Звездой ведомые волхвы.

На пастухов взирая мирно,
Они на Свет идут из тьмы,
И запах ладана и смирны
Окутал тощие сумы.

А пастухи, в исканьях сути,
Толкуют, сидя у костра,
Что мир погряз в грехе и смуте,
И что спасать его пора!

Что, по приметам, близки сроки,
Когда явиться должен тот...

Мягкость снега на безветрии,
Струн восточных тонкий лад,
Тихий омут белым светом,
За окном стеной заветной
В инее лесной фасад,
Усмиряя сном таежным,
Носит сказочную пыль.
Разум легкостью застыл,
Беспокойство сердца в ножны,
В душу маетную – штиль.
Неба молоко тучнеет,
Сея хлопьями балласт,
Плавность взгляда каменеет
Обаяньем зимних фраз.
Мягкость света, нежный берег,
Ледяной волны экстаз,
Забывая солнца сласть,
Я тону в окрошке мела.
Белый, белый, белый пласт…

На яблоне среди ветвей
всю ночь певец звенел,
но смолк внезапно соловей
и песню не допел.

Разрезал неба синеву
пронзительный рассвет
и под упрямую листву
проник от солнца свет.

Прохлада утренней зари
волшебна и нежна,
погасли звезды, фонари
и полная луна.

Смеётся яркозолотой
диск солнца свысока
и ощущается порой
движенье ветерка.

Вновь распускаются цветы,
приветствуя зарю,
и пенье птиц на все лады
летит навстречу дню.

Мы шли по тропинкам ошибок,
Мы шли по сугробам страданий,
И вдруг это синее небо,
И вдруг эти снежные дали.
Там не было больше сомнений,
Печали растаяли где-то,
Мы в облаке грез и лишений
Увидели – небо раздето.

И в той наготе утопая,
Мы слышали чудо пророчеств.
- Да кто ты, мой ангел, такая,
Среди пустоты одиночеств.
Он вышел, и было так странно
Увидеть в нем в облаке дыма,
Расстрелянного капитана,
И князя Олега любимого.

И словно века и эпохи
Сошлись в этот миг в этом мире...

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.
Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!
Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.
Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!
Умирать - так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы...

Смиренное, безмолвное сердце видит дальше
в науке страдания, на фоне роскоши,
владея малым, видит в нем величайшее
благо, не имея зависти к большему.
Кроткое, молчащее сердце, пропитанное славой,
непобедимое, не стремится к лавру, к богине Нике,
оно дышит полевыми цветами, благоуханием ладана,
отступившись от тяжелого духа тщеславия.
Смиренное, безмолвное сердце имеет своим началом
свежесть утренней росы, покровительство ночных снов,
его гордость - в отсутствии гордости, его печаль...

Садись-ка, милая ко мне,
Забудь про кройку и шитьё,
Я научу тебя игре -
Веков ей много, ё-маё.
Пока расставлю королей
И на свой цвет воткну ферзя,
Ты мне рюмашечку налей -
Играть без допинга нельзя.

ПРИПЕВ:
Эх, шахматы, шахматы !
Божественная игра,
Душою я молодым
Останусь всегда.
О, женщина, ангел мой !
Моя королева ты,
Я преданный твой король,
Меня полюби.

Защиту немцев Каро-Канн
Тебе сегодня покажу,
Ну, а пока налей стакан -
Я мигом память освежу.
Знай...