С первым рассветом

тает с проблеском рассвета
путеводная звезда
видно песня наша спета
или рюмочка пуста

или жил я понарошку
и не пьянствовал всерьёз
если вновь пришла дорожка
в рай для праздников и слёз

вроде всё здесь как и прежде
и веселье вновь и вновь
нянчит пьяную надежду
и продажную любовь

и как прежде правда жизни
так и хлещет через край
хочешь пой а хочешь свистни
но в бутылочку сыграй

вот и я как часть народа
из потомственных кутил
где-то здесь был также продан...

Опять рассвет и солнца лучик ясный,
Напомнит мне, что лето не прошло.
А неба синь, сулит что встречу счастье,
Что обойдёт, меня в дороге зло.

И оживёт, предчувствие удачи,
И из глубин, души всплывёт мотив.
Родных мне песен, удалых, казачьих,
Тепло и силу Рода подарив.

Я распрямить, сумею снова плечи,
И дум тяжёлых, груз смогу стряхнуть.
Проходит всё и время раны лечит,
И снова манит, неизвестным Путь.

Судьбы монету, то орлом то решкой,
Ко мне, капризный случай повернёт.
И...

Из всех слов, звучащих в спальне, доносящихся с крыльца,
Чаще прочих выступает форма первого лица

В генеральском облаченье. Где она всему оплот,
Я совсем не исключенье, а скорей наоборот.

Излагая вслух сужденье, на бумаге, про себя,
Начинаю предложенье я с заглавной буквы Я.

Там где речь идёт неспешно, обстоятельно вполне,
Мимикрирует успешно я в местоименье мне.

Я и мне – суть, два собрата, по грамматике родня,
Что живут во мне, в парадном представляясь за меня...

Распелся как-то соловей —
Любимец всех в лесу зверей, —
Едва присев на ветку,
Так, не заметив рядом с ней
Нежданную соседку.

Ворона рядышком сидела.
Нет, нет! Она-то и не пела,
Но вдруг сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что петь перед вороной стыдно!
В пещеру залети и пой…
Нет краше голоса, чем мой!»

Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть первый встречный...

Как часто в ожидании рассвета
Нелёгкие протянутся часы.
Сомненьем до «нога» душа раздета,
Решения качаются весы.

И вот уж заревом горит рассвет,
А равновесья не было, и нет...
Когда ты в поисках решений новых,
Сладка удача, но и горек промах.

А день встает, расправив свои плечи,
Пойдем и мы сомнениям навстречу.

Я жизнь любил, да и сейчас люблю,
Но не дожить мне видно до рассвета,
Я ранен был в сегодняшнем бою,
В плечо и в грудь и легкое задето...

Остался я, наверное, один,
Не слышно мне ни выстрелов, ни стонов,
Огнем палит и все горит в груди,
И колет горсть винтовочных патронов...

Стекает жизнь по капле из меня,
И с каждым вздохом убывают силы,
Сжигал закат зарею краски дня,
И был оy удивительно красивый...

В кустах далеких пели соловьи,
Войны,как-будто не было в помине...

Упали
Первые снежинки белые
На ресницы пространства- времени
И растаяли,
Водою светлою
Снежинки стаяли
Покатились слезинки светлые
По полям, по лугам, по-над речкою
Первая влага небесная
Самая чистая, честная
Тает первый снег
Всегда тает
Очищает землю всю
Да и нас очищает

С первым громом разбужены почки,
Дождь обмыл их живою водой.
У вербы вылез первый листочек,
Как разведчик на передовой.

Зацвели алыча и терновник –
Словно иней деревья покрыл.
И пчела – неустанный садовник
Опыляет их с ранней поры.

Может рано ещё, может поздно,
Но наверно для всех напоказ
Грачи первыми вьют свои гнёзда,
Выполняя весенний заказ!

Я прощаю им зло стремлений,
Обойти б их — устал от склок.
Ложь надуманных обвинений,
Дарит боли укол в висок.

Я чужак — мне не будет веры,
Так везде было и всегда.
Не последний я и не первый,
Кто узнал в жизни холодА.

Не последний я и не первый,
Понимаю всё, но опять.
В сердце боль и как струны нервы,
И дум ворох мешает спать.

А земляк, он служил в Афгане,
Видел смерть, воин он — боец!
Говорит: - « Не психуй — устанешь,
И тогда тебе всё — конец!»

Я прощаю им зло...

Будучи невозвратимыми издалека,
Мёртвые, не успокаиваясь от забот,
С горестью переворачиваются, пока
Время непреодолимое не истечёт.

Дьявол, экспериментируя, не победил.
Смелые не абстрагировались от потерь.
Слишком неопровержимое разбередил
Сбрасывающий зависимости лишь теперь.

Таинствами поклонения заворожить
Силится наизначительнейший из богов.
Смогут ли распределяющие сохранить
Вышедшее окончательно из берегов?

Только с головокружительностью вознесясь,
Мужественностью...