С начала

О, стихотворец! Что тут скажешь?
Зря к коньячку икорку мажешь.

На Фета ты нагнал бы скуку,
И Пушкин не подал бы руку.

Он, хоть и пил "клико" порою,
Но только, милый, не с тобою.

Не путай мыло и мочало,
Начни, приятель, всё с начала.

Чтоб гениальным стать поэтом,
Попробуй... водку с винегретом.

Приглушенно стелется вечерний свет. Седина домов в оконных мотыльках
Растекается закатом. Шелуха проулков и дворов цветет пустыней.
На клочке бумаги оживает бриз, дрожь в морских устах,
Глубины темнеющая зелень. Я леплю из воздуха – из глины
Ветров снежных – узелки на память. Тишина находит свою нишу
У моих дверей, в моей прихожей, в складках мысли,
В жилах батарей, где сок апрельский дышит,
Задирая старческую маску поздних зимних чисел.
И мгновение, вместившее меня и все наигранное...

Я его спросила - любишь ты меня?
Он не долго думал ответил - да.
А меня любишь, он меня спросил.
Да люблю конечно, милый мой кумир.
Скоро сороковка, как с тобою мы.
Время пролетело быстро,словно две зимы.
Если жизнь сначала я бы начала.
Так как прожито, я бы прожила.
Я не подарок себе на уме.
Уходя, я всегда спешу к тебе.
Если ты уходишь жду тебя домой.
Ты обед готовишь для меня порой.
Вкуснее пищи для меня той нет.
Я хочу любимый дать тебе совет.
Ты меня не балуй,не распускай...

В чём отказала я тебе
Скажи?
Ты целовать просил –
Я целовала
Ты лгать просил, -
Как помнишь, и во лжи
Ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такой, как ты хотел:
Хотел - смеялась.
А хотел – молчала…
Но гибкости душевной есть предел,
И есть конец
У каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
Все обсудив
И всё обдумав трезво,
Желаешь ты, чтоб не было меня…
Не беспокойся –
Я уже исчезла.

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но...

Тот, кто следует разуму,- доит быка,
Умник будет в убытке наверняка!
В наше время доходнее валять дурака,
Ибо разум сегодня в цене чеснока.
Удивления достойны поступки творца!
Переполнены горечью наши сердца,
Мы уходим из этого мира, не зная
Ни начала,ни смысла его, ни конца.

Я отпустила, Прошлое,тебя,
С поклоном низким, с лёгкою душою
И с благодарностью за разные уроки,
Что помогли сегодняшнею стать!
Спасибо, Прошлое: и обстоятельства, и люди,
И время, и события мирские,
Хорошее и сложное, что в прошлом,
Я безвозвратно провожаю, безмятежно!..
И извини меня, где было что не так,
Иль где переусердствовала слишком,
Переступив мудрейший твой Закон!
Прости и отпусти меня учиться
В других кругах, с иными уж людьми
И в обстоятельствах, которых я...

Кому в Великий день Победы
От силы было двадцать пять,
Теперь прабабки да прадеды.
(Стаканом тост уже не взять!..)

Но от годов огромных наших,
Отбросив шестьдесят и пять,
В День, что салютами окрашен,
Три стопочки должны принять!

И – За Победу! – поднят первый,
Единый тост у всей Страны –
Потомки от фашистской скверны,
От мрака рабства спасены.

Мы вспомним – сколько раз в те годы
Пришлось Судьбу благодарить.
И, через все пройдя невзгоды,
Свой путь Победой завершить.

И...

Инерция начала.
Тибетская флейта и колокольчики,
как последнее дыхание в океан без волн.
Небытийный, горящий, сверкающий ум –
предвечный свет
великой вертикальной тропы, ее прозрачное тело.
Озаренье за смертью в сознании, разрывающее цепи Сансары,
экстатическое слияние предмета и взгляда,
видения запахов обольщения.
Стань звуком, ощущеньем зеркальных стекол,
мандалой сердца в чистом белом пламени,
состоянием не рожденной мысли,
явлением тайнописи, сиянием четырех стихий...

Пусть назовут меня дурак,
А славу мою дурой.
Снесу-ка я стихи в кабак,
Пропью-ка их натурой!

За них как за дрянной товар
- Стихи ведь, а не блузка! –
Нальют мне кислый «Солнцедар»
Без всякой там закуски.

Стакан я осушу глотком,
И мне не будет слишком
Занюхать скверным рукавом
Прескверное винишко!

Потом, любя честной народ
И пьяный по макушку,
Вдруг вспомню, что никто не ждёт
Меня в моей избушке.

И буду плакать и рыдать
О каждую жилетку,
Собак...