С молоком

У нее на губах
оргиастическое молоко.
Грудь ее дышит
изнемогающим
вожделением
наготы.
Бедра ее,
как морская волна,
лакомством месяца
пленные.
Ее призванье
разбиваться о скалы
ночной гряды.
Она полна
состраданием,
дарящим затменье.

Смрад утра.
Треск тормозов и гудков…
Остывшее тело Волчицы
На сырой, бездыханное земле.
Под железной сенью амбара
Ютится
Плач щенков
И холодное жало
Боли ранней,
Обретшей надел
В пасти дорожной.
Неподвижность любви
Глухотой в пустоту.
Кто-то, просто, куда-то успел,
Вот и все…
Объясни им, дворнягам таежным,
Отчего так горчит молоко.
Не могу…

Я ждал тебя , ты не пришла…

Я ждал тебя , ты не пришла
И я в тоске был и в печали ,
Опять Другова ты нашла
И струны в сердце замолчали …

Пора поставить в этом крест
И вот нам вечная разлука ,
Так указал судьбы нам перст ,
А то по жизни только мука …


Бывшей подруге …

Светило и солнце ярче ,
Когда мы с тобою жили ,
И грела меня ты жарче ,
Когда мы с тобой кутили …

Теперь почему-то нету
Того основного света ,
Теперь и не греет лето ,
А песенка наша спета...

Пусть смерть придет мне на рассвете,
Но только первая сперва.
А после я. На этом свете
Словами плачет голова.

Сперва поем лапши из теста,
Достану сыр из молока.
И стану я как та невеста.
И даже девушка слегка.

И он придет среди камелий.
А смерть пускай сама умрет.
И мой душистый эпителий
В его объятья упадет.

Моисею Господь говорил на тринадцатый месяц
По исходу с Египта: «Израиля славных сынов
Ты исчисли Мне общество всё по родам и семействам,
Дальше по головам с двадцати начиная годов.

Ополчения мужеский пол с Аароном исчисли
За Израиль способный и годный сражаться сполна.
В список комплексный женщин и челядь вносить не помысли,
Мне их мнимая часть в виде жён и детей не нужна.

Достучитесь в Синайской пустыне до каждого дома,
Ты да брат Аарон». Вот и весь этих лет Избирком.
Мёртвых душ...

У моей головы с этим миром случайная связь.
То ли это Любовь? То ли просто… надуло мозги…
Я устал и уснул. Засыпал под осеннюю грязь,
А проснулся – весна. И туман. И не видно ни зги.

Я заказывал сны в Каталогах Зеленых Времен.
Я бродил городами далеких Сиреневых Стран.
А проснулся в тумане… И серый, томительный Сон.
(У моей головы с этим миром случайный роман...)

«Ежик!.., ежик!..» «Лошадка!...» Негромко стучат коготки.
Где-то спрятан в тумане огромный пустынный вокзал.
Мы сегодня...

Не обижайте снох, свекрови,
Не заставляйте хмурить лба.
За радость под чужою кровлей
Они ответят вам любовью.
В них – человечества судьба.

По родословной наш Спаситель,
Сын богородицы, еврей.
Но жирной кляксой в чистый свиток
К царю Давиду в род проникла
Сноха совсем иных кровей.

Христа, да не в укор хасидам,
Еврейская вскормила грудь.
Не затаим на мир обиду,
Что чистокровному Давиду
Прабабушкою будет Руфь.

Чем родословною кичиться,
Времён распутывая нить,
Мы лучше...

От будничной рутины мне так нужен отдых,
Мне недостаточно тех скудных выходных...
Я так хочу в деревню,свежий воздух!
Где нет машин и газов выхлопных.
Где даже в дождь чудесная погода!
А старенький домишка лучше чем дворец!
И звук живой,такой родной природы-
Мычание коров и блеянье овец!
И запах свежего навоза,
Мне ароматней и приятней герлен маора.
Нет мне милей и краше нашего колхоза!
И нет дороже мне хозяйского двора.
Где можно выйти в шортах,в майке,
Испить парного молока!
Там...

Мне обида плохой советчик,
А хорошего рядом нет.
По глазам чёрной бьёт картечью,
Хлещет белый до рези свет.

Мирозданья хребет прозрачен
До мельчайших штришков измен,
И ловлю я зрачком незрячим
Разрушающий тот рентген,

Будто тайну ищу какую,
И сподобившись палачу,
Самолюбием плоть бичую,
Душу мокрым бельём кручу.

Натянув тетиву извилин,
Мечусь в яблочко, бью в мишень,
Да куда мне попасть мазиле –
Ускользаешь ты словно тень.

И чем более ты любима,
В чем сознаться мне так...

Как то почитав Гомера, заглянул Платон к гетерам.
Выпив чашу или пару, но отнюдь не молока,
Так спросил Платон гетеру в сверхизысканной манере:
"Почему опять не брита морда вашего лобка?"
Получив по лбу с размаху тем, что позже стало кружкой,
Брел философ прочь под крики:"Ну вали отсель, урод!"
А остывшая гетера так добавила подружке:
"Ну их нафиг, этих греков. Очень варварский народ."