С крещением

На улицах толпа, не протолкнуться.
Цветёт аляповато мишура.
Год добежал до края, и на блюдце
Готовит новые круги игра…

И холодно, как на Крещенье, холодно.
Застыла, словно лужица в мороз.
Как будто снега намело на голову.
Опять тоска меняет цвет волос…

Она прилипчива, бесстыжая подруга,
Которой совершенно невдомёк,
Что тяготит она, как беготня по кругу,
Что от её советов малый прок…

Но ей компанию подай, ей так приятно.
И ноет, ноет, ноет и скулит,
И укрывает плотным одеялом...

Солнце спряталось. Небо вызвездилось.
Месяц хладный дрожит. Всё выморозилось.
Девки, парни поют, заливаются…
Рождество колядой прославляется.
С рождества до крещенья в сёлах и окрест
Ходит, бродит старый лукавый бес.
Откупись от него, кто, чем можется.
Пусть добро у вас приумножится.
Посеваем вам золотым пшеном,
Пусть богатство ваш не покинет дом.

жидкий снег на мокрый лед
непрерывно, непрестанно.
третьи сутки льет и льет…

удивительно и странно -
вроде бы зима, январь,
но морозное Крещенье
только муторная хмарь
вместо света и прощенья
за налипшие грехи,
за неназванную милой…

…и не пишутся стихи,
даже дышится чрез силу,
даже сердце нагло врет,
как прогнозы о погоде -
завтра мокрый снег пройдет,
а сегодня жизнь проходит …

Я всё придумала - нет никакой реки
и не живу я в подмосковном захолустье.
Да и совсем не хороши мои стихи -
в них смысла нет, но слишком много бабьей грусти.
Я всё придумала себе. Весь белый свет.
И белый снег, как белый стих и танец белый.
На самом деле, ничего такого нет.
Нет ничего. И с этим трудно что-то сделать.
Я всё придумала - я не умею ждать,
в одном и том же босиком ходить всё лето.
И на Крещенье перед зеркалом гадать,
и полагаться на счастливые приметы…
От тёплых губ твоих...

Не тополиный пух кружится,
Не одуванчиковый рой –
Снежок ложится на ресницы,
Холодный, мягкий и сырой.
Он слишком ранний у природы.
Его никто у нас не ждал,
Как диссидента, что свободу
В Союз Советский призывал.
Быть первым снегом, ранним-раннним,
Бесстрашней и грустней всего.
Его подошвами изранят,
В грязи испачкают его.
Быть первым снегом, люди, трудно,
Белеть, когда вокруг черно.
Но снег доверчиво, как турман,
Стучится клювиком в окно.
Ломая планы, спутав карты
И тихо радуя...

И ты не Ромео, и я не Джульетта,
Забудь про балкон и про песни в ночи,
Налей мне вина, закури сигарету,
Скажи про любовь или просто молчи,

Ведь я не Джульетта, а ты не Ромео,
Скорей - мы затертое жизнью тряпье,
И все же – украдкой касаемся неба,
И верим в судьбу, ну куда ж без нее!

Века и пространства весьма эфемерны,
Блестит многогранность осколками льда.
Ты помнишь, что Кая искавшая Герда
Нашла, и как выросли розы тогда?

Мы тоже нашли. Не Тристан и Изольда,
Жюльен и Матильда...

Савл, помнишь дорогу в Дамаск.
В терзание церкви дышал ты
Грозами и убийством.
Ты, крещенный духом святым,
Одно сердце, одна душа
С великой любовью,
Сосуд избранный, отверзший уста,
Чтоб благовествовать Слово.
Как не ел и не спал три дня,
Ослепленный сиянием неба,
Как преломлением хлеба
Христова
Поднялся над прахом книжным своим,
И именем Павла принял Его кровь
В свою душу,
Как слух и уши
Обрезал в любовь.
Савл, помнишь молитву рассвета
И солнечный ветер
В груди...

"Я, Ильич, хотя мужик не городской,
Про Америку поведаю тебе:
Есть у них один, хэллоуин такой -
Праздник праздников по жизни и судьбе.

Все у них не как у русских у людей!
Пасха русская пред оным не парад:
Встреча демонов, вампиров и чертей
Веселей у них проходит во сто крат!" -

"А чего и ждать от этой от страны:
Если прямо, а не издали начать -
Мыслю, праздник отмечают сатаны -
Что Америке по штату отмечать!

Мысли я тебе поведаю мои:
А по ним выходит - Штаты...

Мы в пустоту, в Ничто уйдём,
Нам жизнь дана всего одна.
Есть смысл наверное во всём,
Цель Бога людям не видна.

Идёт по жизни человек,
Живёт, а может просто спит?!
Недолог жизни его век,
Смерть всех когда-то победит.

Что есть реальность, а что сон?!
Себе вопрос вновь задаю.
Колоколов печальный звон,
У церкви долго я стою.

Меня когда-то в ней крестили,
В святую воду окунали.
Тем самым к Богу приобщили,
Меня его рабом назвали.

Зачем нужны ему рабы?!
Ведь он всё может сам...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...