Русский солдат

Сорок третий, темень блиндажа,
Где укрывшись под шинелью тонкой,
Спит от песен вьюги вся дрожа,
Не солдат, а хрупкая девчонка.

Снится ей далёкое село
И зовёт вернуться светлой грустью,
Снега по колено намело
У домов в родимом захолустье.

Ну, а здесь Катюша медсестра
И на то её души лишь воля,
Среди взрывов приглушая страх,
Раненых вытаскивает с поля.

Долю свою женскую несла,
Этот смысл отточенный веками,
Дорогая, скольких ты спасла
Маленькими, сильными руками?

Сорок...

Приснился сон: средь прочей мешанины,
Вставляли в крылья ангелу перо
Беспечные и робкие грузины.
И ангел их подбадривал: «Добро!»
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в киевском метро.

Хохлы ко мне протягивали лапы,
Я видел в них собратьев и родню:
«Вам не враги – я говорил – кацапы!»
И плакал, изолгавшись на корню.
И проклинал – репрессии, этапы,
Голодомор и прочую херню.

Когда крылом прикрыл мне ангел веки,
Мне сон другой приснился – сон во сне:
Московское метро. И в...

-- Донская степь живи вовек --
.
Проталин первых серый снег.
Воронок чёрные колодцы.
Туманом млечным льнёт рассвет.
Земля, проснувшись, встрепенётся.
.
Потянутся с небес лучи.
Откроет степь седые дали.
Скажи, ты помнишь – не молчи –
Как вместе мы с тобой мечтали?
.
Война украла жизни цвет.
Степь зоной чуждой, серой стала.
Кручины повседневный след
По кругу мечется устало…
.
Ты слышишь! Не молчи… Вставай.
Открой рассвету, жизни веки.
Мы сможем. Ну, родной, давай!
Не победить...

Вгрызалась смерть в окопный бруствер,
выплёвывая мёрзлый грунт,
сухой и для неё безвкусный.
И в краткой толчее секунд
рвались и судьбы, и шинели
на клочья или навсегда.
В истерике шальной шрапнели
катилась русская звезда
по закоптившемуся небу.
Но заглушая тихий стон,
как-будто сон, как-будто небыль,
пасхальный возлетал канон
над выдохшейся канонадой,
и слушал обгоревший лес,
забывший птичии кантаты:
"Христос Воскрес! Христос Воскрес!"
И батареи вновь зверели,
показывая свой...

Война Великая, Священная Война,
В которой выпала судьба на всех одна,
Закончились Победой в сорок пятом,
В такой же май - девятого числа, -

Бессмертной славой Русского солдата,
Что в этой дате вечность обрела!

С ней живо в нас наследство наших дедов,
По праву Русских духом и своих:
Башкировых, Ахметовых, Мамедов*,
Тогаевых, Петровых, Кошевых...

И поколенье так за поколеньем,
Печаль с тревогой в сердце затая,
Мы празднуем Победы день рожденья
Одной семьёй, как братья - ты и я.

Служба каждого солдата,
На смекалку ту богата.
Как-то летом, в час ночной,
Встал солдатик на постой.
Он и голоден и квёл,
Он с тоской глядит на стол.
Только стол тот чист и пуст,
Над столом тот свет не густ,
А старушка перед ним,
Не парит, как херувим,
Перед ним она, как дуб,
Взгляд её совсем не люб,
Бровки хмурит и сопит,
Жадность в бабушке не спит.
Да солдату дела нет,
До её проблем и бед:
- Я, бабулька, есть хочу,
Хоть ворону проглочу!
Только вижу, хнычь не хнычь,
От тебя...

То не сказка, то не ложь,
Коль не веришь, так не слушай.
С моё в жизни проживёшь,
И не то подарит случай.

СтАрец так мальцу сказал,
Начиная рассказ свой,
Как чуть было не пропал,
На пути с войны домой.

Шёл солдат и песню пел,
Он своё отвоевал.
Был в бою он храбр и смел,
От врага не убегал.

Вдруг навстречу по дороге,
Человечек, сер и мал.
Поклонившись низко в ноги,
,,Здравствуй друг!» - ему сказал.

Ты устал поди дружочек,
Отдохни чуток солдат.
Вот винцо, отпей глоточек...

Однажды в мирный, теплый день апреля
Явилась воплощеньем красоты
Сикстинская мадонна Рафаэля -
Глаза младенца, ангелов черты.

Мне виделся художник, чья рука
Картину эту создала когда-то.
И рядом облик русского солдата,
Что спас ее от смерти на века.

И через сотни лет, я в это верю,
Пройдет, минуя времени мосты,
Сикстинская мадонна Рафаэля –
Бессмертная мадонна красоты.

То ли пули свистят, то ли ветер —
Под угрозой родная страна.
Ничего нет страшнее на свете,
Чем война.

Я не помню песочные дали,
Я не помню павлинов и сов.
Только рощицы мне нашептали
Про тоску утомленных коров.

Я достал ломоть черного хлеба,
Разломал его напополам,
И отнес под синеющим небом
За далекий цветочный курган.

Пролегли здесь бесплотные кости
И немецких, и русских солдат.
Заросли сорняками погосты,
И дубы вековые стоят.

Они слышали гром канонады,
Помнит почва...

Стоит могильная плита
На старом кладбище у леса,
Вокруг неё кресты стоят
Погнуты временем и ветром.
А под плитою нет цветов
Сюда давно никто не ходит
Лишь между согнутых крестов
Бродяга – ветер воеводит.
Пол сотни лет прошло с тех пор
Как не дождался Он парада
Теперь не помнит уж никто
Про подвиг русского солдата.
Время застынет у плиты,
Помолчит минуту стоя
И выпьет за помин души –
За неизвестного героя.