Румяное тело

По краю неприличных ощущений,
По искорке твоих игривых глаз.
Испить желания сладостных мгновений,
Услышать, что ты хочешь, и не раз.
По нежной коже заструиться тенью,
Касаясь чуть, намеренно, слегка.
Ты вздрагивать готова без сомнения,
От лёгкого касания языка.
Ты словно нерв на пике оголения,
Вот-вот взорвёшься от потоков чувств.
Ты вся горишь, от страсти, вожделения,
И чуть дыша находишь новый вкус.
Потоки бьют по телу конвульсивно,
Как будто током ты поражена.
Но наслаждение...

Создатель создал и присутствует в «теле»,
что миром назвать мы с тобою посмели,
понять это трудно, и вряд ли возможно, всю
тройственность силы и всю многосложность,
а бес тут как тут, он заминку в рукав, и больше
о нём, ничего не слыхал, из сложности вычел,
букву он «с» и ложность ведёт нас по полю чудес,
вернёмся иль нет, это в наших руках, свобода на
то, нам даётся как прах, это то, из чего мы, куда и
стремимся, а шаткость, та грань, и идём ни спеша,
как чашу неся, хрупко, тело...

Говори моим языком,
Управляй моим телом бренным,
Милый Отче и Дорогой, -
Всё в душе моей сокровенно,
В той Высокой Любви земной,
До которой созреть нас учишь,
Неотъемлемой и Родной,
Становясь раз от раза лучше!
Чувствуй мною и осязай
Каждым чутко трепещущим нервом,
Лишь под ноги толпе не бросай, -
Если камень, - то Твой пусть первый .
Впрочем, пусть будет так, как есть
Что могу здесь и что заслужила,
Крест достойно пытаясь несть ..
Только б выдюжить в теле жилам ..

«В здравом теле – здравый дух!»
Или – дух, что в здравом теле?..
Выбор был один из двух:
Тех, кто мог и… как сумели!

Рябь бежала по тихой реке, а по телу разряды стихии,
И она утопала в грехе, и прощали наверно грехи ей.
Эта девственность, как ручеёк, что впадает в открытое море,
Страсть гулящая ей невдомёк, нота тонкая в гиблом миноре…

Ей любовь предлагали взамен, и меняли на тело и ночи,
Утопала она и сей плен, был неистов и не был порочен,
По утрам просыпалась одна, кофе горький в руке сигарета,
Подымавшийся дым не со дна,с губ слетал в откровенье рассвета…

Обжигала, глотая печаль, опиваясь...

Привыкает тело ко всему,
Привыкает к боли, к нудным пыткам.
Веришь ощущению своему?
Тело, словно в образе улитки.

Только, пряча душу ,иногда,
Мнительно ее уединение.
Разозлила черта простота,
Разозлило видоизменение.

И начнет стучаться по виткам,
И пытаться разломать засовы.
Тут уж волю даст он кулакам,
Не щадя ни красок,ни обновы.

В бешенство приходит дикий нрав,
Разбивая панцирь по спирали.
К морю бесконечности морали,
Кожу об осколки изодрав.

Говорят, тот черт с ума...

Страх телесный,страх душевный,
Страх неведомо чего!..
Страх позора,страх погоды,
Страх во взоре,страх работы,
Страх сомнения всего!..
Страх того,чтоб быть побитым,
Проиграть иль быть разбитым,
Преданным любимой,другом-
Страх кругом и круг за кругом.
Страх плодится из всего,
Если взращено зерно...
Если множатся потери
Иль страдает чем-то тело...
Дух же мечется,как пуля -
То он весел,то как буря...
То его "слегка" штормит,
Будто в теле динамит...
То он весь в оцепененье,
То...

Как тяготит
земное притяженье,
Поэтому летаю я
во сне
И дорого там
каждое мгновенье,
Сознанием
дарованное мне.
Я, как одежду,
сбрасываю тело,
И вот душа
свободная парит,
И рвется вверх
так радостно и смело
К своей Звезде,
что где-то там горит.
Наивная,
она не понимает:
При жизни ей
туда не долететь.
Ведь я проснусь,
и тело помешает
Земное притяженье
одолеть.

Твое сакральное тепло пробило умирающее сердце током.
Из чаши нежного цветка любви святая сила затрепетала,
Любовь связала нить, что на краю обрыва от паденья в бездну удержала.
Любовь спустила трап с Планеты Той..,
И ты становишься Звездой, что вверх летит противу ветра.
Наш галактический ковчег открыт для всех,
Но мало тех, кто погружению в материю полёт предпочитает.
Не нужен им простор Души, в темнице тела привычно прозябают.
Мгновенья озарений они желудку уступают.
Кроты пустот...

Упругое, накачанное тело
Когда-то было (в девятнадцать лет).
Сейчас оно одрябло, погрузнело,
И прежнего здоровья больше нет.
А волосы, какие раньше были,
Над ликом возвышались, как Монблан.
Сейчас они изрядно поредели
И смотрятся как маленький бархан.
В глазах уже нет блеска и задора,
Взгляд равнодушен к женской наготе.
И даже когда выпью я кагора,
Кровь не бурлит от вида декольте.
Когда-то ум был ясный и глубокий,
Кроссворды «щёлкал» как пустой орех.
Теперь не вспомнить, кем был...