Рулить

Ночной трамвай бежит по кругу.
Листвою всё занесено.
Давно умчались птицы к югу,
Давно закрылись казино.

Трамвайный скрип — мороз по коже,
Но кем-то спёрты тормоза.
Лишь зазевавшийся прохожий
Идёт, куда глядят глаза,

Лишь запоздалые машины
Бросают тень в дверной проём,
Да пожелтевшие вершины
О чём-то шепчутся своём.

А он ползёт по ржавой рельсе,
Несмел, простужен, неодет,
Сменяв свои шестнадцать цельсий
На шесть десятков фаренгейт.

На крыше кошки завывают,
Луна шевелится...

Незаметные глазам,
Мы гуляем по пространству
И разносим по мирам
Песни сказочного царства.

Мы гуляем в головах,
Населяя ваши мысли,
Тихо прячемся в словах
И в цветах счастливых чисел.

Водим целые народы
Мы под ручку или за нос;
Кружим дружбы хороводы,
Правим руль и дуем в парус.

Мы невидимые гости,
Духи знаний и чудес,
Даем жизни стимул к росту,
Созидая интерес.

Говорят, ошибся капитан:
Сделал он смертельный поворот.
Но виновник главный – капитал.
Он на всё за прибылью пойдёт!

Он детей безжалостно убьёт!
Разыгралась дьявольская сила.
Затонул на Волге теплоход.
Может затонуть и вся Россия!

Всё продаст власть собственникам частным,
Делая народ страны несчастным!

Чтобы жизнь у нас нормальной стала,
Нужно сбросить иго капитала!

Радостно Россия поплывёт,
Если встанет у руля народ!
12 июля 2011 г.

Задыхаясь от икоты
Вплоть до ревности и рвоты
Отходило от мокроты
Онемевшее судно.
Шлюпки спали от зевоты
Леворукий, пил чего то
То ли виски, то ли волны
Наслаждаясь за бортом.
Этим штилем, желтым небом
Будто квасом, или хлебом
Опустившим якорь-ветром
Иль, отсутствием его
Праворукий, рулил влево
Из Балтийского, в Парео
Он повенчан с психоделом
Словно парусник с депо.
Но аукнулось им штормом
За безделье, да по мордам
И плевать, идите к черту
Плюнул в море...

Беспечное лето
Пролетело кометой,
И золотом листья
Август покрыл.
Запад и север -
холодом дышат,
а центр с востоком -
в ливнях сплошных.
На юге - жара,
теплое море,
И манит людей,
Безмятежный покой…

***

Ночь… Дорога вздохнула
свободно – вокруг тишина…
Как странно…
Не слышно шума машин...
Луна белым солнцем,
степь осветила, -
ей луч отозвался
на Черной горе…
Огромный автобус,
на море мчится…
В уютном салоне,
спят, но не все -
небритый мужчина
будит супругу:
- А...

Да-а, «велик и могуч»
Двадцать первый наш век.
И язык наш велик и могуч.
Применяют не так!

Вот слышу из новостей:
«В ДТП за рулём «феррари»
Пострадал заметно нетрезвый
25-ЛЕТНИЙ МОЛОДОЙ человек…».

А хотелось бы слышать:
«Лоб расквасил об руль
Пьяный в ж...,
25-ЛЕТНИЙ ДУРАК…».

Грызу как подкову, Железная леди,
Большой англо-русский словарь,
Язык в синяках - как на велосипеде,
Где сняли и руль и педаль.

Признаться я тайно влюблен в англосаксов,
В их сдержанный юмор и спесь,
В фунт лиха, который дороже, чем баксы,
В возможность Шекспира прочесть.

А вы говорите по произношенью,
От Сити я сильно далек,
И что наша жизнь - золотое мгновенье,
Учите, татарский, сынок.

Но ваша ирония новые силы
На подвиги мне придает,
На близкую встречу с глаголом унылым...

Дружочек любимый, мой серенький ослик,
Опять вы ко мне не заходите в гости.
Купила морковку и сладкую репку,
И самую модную в клеточку кепку.
Живу, как и прежде, от мостика - прямо,
Тоскую неделю, мой ослик упрямый.
Мне спрашивать, право, ужасно неловко,
Но слышатся ночью под дверью подковки:
И, раз, два, три, цок, и, раз, два, три, цок -
Танцуете с кем-то Морковный вальсок?
Ночами не спится и так одиноко,
И хвостик трясётся от каждого цока.
Вчера забегала за солью к соседке...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

1
Расплата, вроде, наступила,
ведь был повержен, в ней, Поэт -
уехав..., но хандра хватила
( за месть ) Онегина — в ответ...,
а Ольга — в скуке сожаления,
едва ль, через потуги зрения,
пыталась Ленского найти,
беря в расчёт их душ пути -
по жизни... Будет день грядущий...,
а тут уж ужин... После — спать...,
где каждому — своя кровать,
и для гостей ( Ведь дом большущий! )...,
ну, а Онегин, в зло аж впав,
умчался ( Всех — в сердцах — послав! )...
2
Затихли все...- в своей манере...