Руки соединились

в тебе становится меньше крови
сильнее усталость рук
ты потерялся в глубинах сомненья
тебя никогда не найдут
и принципы скоро разрежут на части
и болью зальют вокруг
все чувства ,все мысли
что в омуте вязли
тебя разрывает от мук
и в память влезают
убийств эпизоды
все крики все жесты жертв
душа наполняется злостью нечестной
ты дрался за тех кого нет
крушил всё направо-налево
но тщетно
свои все давно мертвы
так может быть сдаться
не драть себе нервы
раз ты остался один?
ты...

Опуская тяжелые веки, говоришь, что нет больше огня.
Поднимая холодные руки, нету сил, нету больше меня.
Истоптали, разрушили, выжили, словно куклу не сберегли.
Ничего не осталось, все вытрясли, а что было с собой унесли.
Пустота необъятная, мерзкая, одиночеством манит печаль.
Где глаза, что смотрели с надеждою, впереди только темная даль...

Ежедневно, ежечасно,
Каждый миг существования
Слышу музыки прекрасной
Я знакомое звучание.

Вслушайся, она повсюду.
Слышишь, словно чьи-то руки
Из теченья наших судеб
Плавно извлекают звуки.

И в ушах звенящий ветер,
И полночных снов хрустальность,
Все, что только есть на свете,
Источает музыкальность.

Все, чем только еще можно
Чувств поджечь опасный порох,
И часы, что бьют тревожно,
И листвы спокойный шорох,

И глубокое молчание
В ритм дождя, что бьет по крыше,
Это музыки...

Усталостью бредит вечер.
Но ты открываешь вновь
Ворота заката ключом наслажденья.
Пусть завтра умрет,
И вечность
Творенья
Падет с твоих рук
Мне на плечи,
И вечность дыханья,
Того, что вокруг,
Обнимет нас розовым ветром.

Хочу прикоснуться,
Но чувствую холод.
Рука дрожит...

Не мудрствую, не веселюсь, а пью
Холодный воздух из балконной чаши,
И жизни посвящаю «ай лав ю»
И день зову – пускай придёт и спляшет.

Не в руку сон, и воск застыл в ногах*
Мне кажется, но крестится прохожий,
А девушка с косой и в сапогах –
Полураздетая – раскинулась на ложе.

И будет ждать, упрямица, хоть век,
Потягиваясь сладко и моргая
Заслонками полураскрытых век.
Я никуда не денусь, дорогая…

Завтра новый день,
Но я не готова.
Сегодня прячусь в тень:
Не могу я снять оковы.

Так сигареты быстро тлеют,
Не успеваю их понять.
И ноги как-то тяжелеют,
Руки трясутся, трудно встать.

А в спину будто нож вонзили
И так охота закричать...
И кровь мою будто испили,
Что не могу собою совладать!

И когда нервы на пределе,
Так трудно сразу осознать,
Что происходит здесь на самом деле;
Так хочется отсюда убежать...

Струится розовый туман…
Оазис: пальмы, тени, караваны,
Фонтаны, сад, павлины, храм…
Волнами кружатся, поют барханы.


Плывёт всё маревом, жара
И руки, ноги туго сыромятью
Опутаны. Звезда добра
Скатилась в боль, в тоскливые объятья…

Сапфиры, шёлк и бирюза,
Веселье, творчество и ликованье…
Сверкали яхонтом глаза.
Ах, это всё теперь воспоминанье.

Шелка оборваны… Где мать?
Погиб отец. Храм разорён, в руинах.
Осталось мне жить и страдать.
Месть, злость не для меня, а сердце...

Что мы сеем, то и жнём.
Иногда и днём с огнём
Сжатого не увидать...
Чаще "в бога душу мать"
Ищем не в себе причины.
Потому и дурачины,
Что своими же руками
Неприятность сеем сами.
Знать внутри пора меняться,
Дабы впредь не... спотыкаться.
(зкспромт)

Пленительна ты и тонка,
тобою раньше восхищался,
да теперь моя рука
всё вспоминает ритмы вальса.

Теперь же вкус любви не тот,
что раньше был, теперь я старше,
зато среди Любви частот
вмиг уловлю любые фальши.

Прекрасна ты, забыть нельзя,
и я стараться не пытаюсь,
останемся навек друзья,
какими были мы покамест...