Руки ноги голова

Нет горче женщины на свете,
Ей в горечи уступит смерть.
Мужчин любовью безответной
В силки затянет и в тенета,
Она сама по жизни сеть.

Оковы - её руки, ноги.
Кто у колен её падёт,
Притянут будет. Перед Богом
Лишь доброму не знать острога,
А грешный в плен к ней попадёт.

Я верности искал причину.
И обыщи весь белый свет -
Найдётся в мире без личины
На тысячу один мужчина,
А женщины и вовсе нет.

Жаркая осень. Владикавказ.
Нить Ариадны как смерть проста.
Время в ту пору выбрало нас,
Чтобы отправить в Афганистан.

Что нам, бойцам? Приказали – в бой!
Выполним свято любой приказ.
Спорить не стали с такой судьбой,
Смерть в двадцать лет не страшила нас.

Только боялись – попасться в плен,
Взрывом лишиться руки, ноги.
Жить как рабы, не привстав с колен,
Не принасилуют нас враги.

Нам и сегодня не спет отбой,
Мы как и прежде Руси верны.
Наш неизменный за Правду бой –
Слава и...

Тишь и мрак гробницы. Духа одинокость.
Свет струится белый. Выжжена жестокость.
След на плащанице памятью навечно.
Вздрогнули ресницы. Как тяжёлы веки.

Медленно поплыли образы событий.
Ноют клетки тела. Ах, воды испить бы!
«Сколько здесь лежу я?» Слабы руки, ноги.
«Кажется, воскрес Я». Всё подвластно Богу.

Как отсюда выйти? Тихий голос рядом:
« Утро. Воскресенье». Ангел! В сердце радость.
Камень отодвинут. Ветер свежесть вносит.
«Ты иди, Я встречу женщин-мироносиц».

Грусть, вечер, страх, шорох, за окном, свист,
скрип, прошел, прошуршал, наклонив ветку,
хруст, как тетива лука, чувств, предел тоски,
крика души, ночь усиливала эффекты дня,
смятения, выхода нет, до утра, солнце взошло,
радость, синь неба, по кругу, по нему, изо дня,
в день, рождаемся и умираем, воскрешаем,
сами себя, от забытья, дня, ночи, стареем, по-
теря энергий, смыслов, мыслей, направлений,
целей, кричи не кричи, к черте ближе "на него",
на день, шорох жизни, оденем...

Зрачок расширим до придела, увидим красоту,
земную, уродство превратим в прекрасный об-
раз, в сознании своём, на раз, на два на землю
ляжем, раскинув руки, ноги, планета, линза,
тот хрусталик, глаза, что в нас соединит, что ви-
дит он, вселенной той красоты, те звёзды, дыры
туманности, тот млечный путь, вбирай в себя,
и это не забудь, а третий, за вторым, последова-
тельность, штамп, клише, обряд, тот ряд, мы не
нарушим, за шагом, шаг, до пропасти идём, а
главное за гранью, упадём...

Не убоюсь своих одежд
В себе не убоюсь чужого
И сладость призрачных одежд
Меня уж не обманет снова

Не умаляя свой скромный вид
Пред чистым ликом Океана
Увижу гордость, ложный стыд
И здравомыслия тумана

В кровь, руки ноги изодрав
Не убоюсь сужденья многих
Мне все ровно кто из нас прав
Приемлю пыль своей дороги

Не с философией пришла,
Ни с тем, что можно обесценивать,
Что можно брать или не брать,
Но с тем, во что пора уверовать.
Здесь мнений не возможен ряд,
Здесь не возможны измышления,
Пристрастных критиков парад
Здесь пищу не найдет сомнениям.
Нельзя здесь истину кромсать,
Ни вычленять, не преумножить,
Здесь свято нужно только брать
И мысль застывшую тревожить.
Здесь нет повторов и длиннот,
Здесь нет банальных рассуждений,
Здесь – Истина, и здесь – Сам Бог
Вошел в трясину всех...

Осознай, запомни, будь уверен,
Все игра, в мгновении любом,
И Судьба не ставит на колени,
Когда бьет безудержно кнутом.
Чем сильней и тяжелей, и ниже –
Тем сильнее, в полный рост пред всем,
И растешь все выше, выше, выше…
И условностей ты раздвигаешь плен.
Осознай, запомни, будь уверен:
На Земле игра вся стоит свеч,
Лишь в иллюзии стоишь ты на коленях,
Но, воистину, вся Боль – лишь камень с плеч,
Все в Судьбе до мелкостей на пользу,
Все преломится в душе, как день и ночь,
Только...

Зима… Мороз, а мы в окопах
С одной винтовкой на семерых
Тут началась артподготовка
Очередная фашистская уловка...
Таких дождей, раската грома
Наш солдат... не слыхал в мирное время дома...
Советский наш солдат... так же не слыхал и не видал,
Как здесь фашист... родную землю быстро занимал...
И как снаряд фашиста –
Сжигал советского танкиста...
На куски… Живые тела на поле боя разрывал
И землю так кругом мешал...
Она от крови вся багровела
И не было страстям придела...
Снег той...

Не убоюсь своих одежд
В себе не убоюсь –«чужого»
И сладость призрачных одежд
Меня уж не заманит снова

Не умалю свой скромный вид
Пред чистым Небом – Океаном
Увижу зависть, ложный стыд
И здравомыслия туманы

В кровь руки, ноги изодрав
Не убоюсь суждения многих
Мне все равно кто из нас прав
Приемлю пыль своей дороги