Руина

Горело небо и земля!
Отступать было нельзя!
Враг бомбы не жалел тогда...
В городе кругом была беда.
Самолёты налетали словно тучи...
Сбрасывая смертельный груз горючий.
Город полыхал и весь горел,
А немец творил свой беспредел.
Уничтожая детей и стариков...
Превращая в руины кварталы домов.
Немец рвался на Кавказ...
Захватить нефтяной запас.
Он по трупам там шагал...
О несметных богатствах он мечтал.
А советский наш солдат...
С последнею связкою гранат.
Под танки немецкие ложился...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Есть давно уже нечего, мозг оглодан, опухоль
после его съедения, приступила за самою себя,
доедала желудочков покрывало, плавала на
поверхности церебро-спинальной жидкости,
зависимы или свободны, буквы парили отде-
льно, друг от друга, не могли соединиться в сло-
ги, лишь точек стоги, громоздились, на поверх-
ности чаши, турецкого седла, кашей, а та о ком
не переставал думать, была целью мозговой
атаки, синела в припадке, пришлось окатить её
холодной водой из кадки, несмотря на это...

Президент Страны родной!
Ответил на вопросы Россиян... дорогой.
Он на вопросы всем ответил...
Всех чиновников заверил.
Что сажать никого не будут...
Пусть за тридцать седьмой год забудут.
Как с врагами народа боролись...
На перегибы тогда напоролись.
Сажали, чтоб Родину не угробляли,
А страну на ноги поднимали.
Многих на Колыму отправляли
И работать заставляли.
Кой – кого перевоспитали...
Многих конечно закопали.
Но страну тогда подняли...
Миллиарды в стране не воровали.
За...

Угол наклона души к плоти,

Угол наклона Земли к цветку сердца.

Ось Вселенной наклоняет сердце к роднику,

Раскрывая его лепестки, источающие суть.

Красные, синие, белые лепестки сердца,

Неуловимые как ртуть, возносят путь.



Сквозь боль проступает вселенной соль.

В душе зарождается белый огонь,

В нем - новой жизни раскрой,

В ней нет окончанья, есть знание.


Органика жизни властвует здесь,

Где нет «сейчас» – но ты весь.

В словах дышат волны, молчат буквы...

-Пустые головы пора сдавать, как тару…
-Не спи на службе- перерыв пропустишь…
-Словесную воду слезой не пробить…
-А на его корнях ростут руины…
-От жажды власти человек звереет…
-Мы тратим деньги на его надежды…
-Мы врать не будем, если промолчим…
-Я полностью согласен, но не с вами…
-Во всём он прав, но как же часто мимо…
-Незваный гость уходит по английски…
-А нам заткнули рты свободой слова…
-Мы не рабы, но что это меняет…
-Куда идёт народ вперёд ногами…
-Признает он себя...

В мастерской
Запах красок и глины,
И разбросаны по полу кисти,
И разбитых скульптур руины,
И в открытые окна листья
Залетают с опавшего сада,
Растворяясь в полотнах пейзажей,
И сухая лоза винограда
Тлеет в печке,
Измазанной сажей.

В грязной робе,
Смертельно уставший,
Старый мастер лежит на кушетке.
Глухо треснул
Стакан упавший,
Две синицы щебечут в клетке.
Где-то
Музыка тихо играет,
А в избушке
Среди паутины
Старый мастер глаза закрывает,
И вокруг
Оживают картины...

Я так устал по гулким залам музеев сумрачных бродить.

И вдруг решил...Тирольский замок необходимо посетить.



Но больше в сумку с плоским донцем, не лезет, сколько ни пихай.

А у автобуса японцы, с своим извечным словом ХАЙ.



А мне не терпится до дрожи, как будто у меня горит,

И гид на колобок похожий, все по немецки говорит.



Но вот и замок в ярком солнце и в небе облачный прибой.

И всюду юркие японцы таскают мыльницы с собой.



Но то, что издали вздымалось...

Вы джокер, шутник, любую роль исполнив,
влюблённый в мир, (или он в вас), (и вне иг-
ры) крича атас, спасайся,(кто может),(время
итожит хронометра стук, тик-тук), как в атаку
с винтовкой наперевес, перекосив лицо и кри-
ча ура, упал на колючку, ранен, «а кто-то сза-
ди, (я окровавлен), по мне как по парапету,
перескочил преграду эту, а за ним и другие»,
расскажет потом, если выживет, а нет, станет
героем, погибшим за царя и отечество, (осино-
вого кола отметина у вампира), а у него...

А если отдаться забвеньям,
Можно что-то создать?
В забвении горьким мгновеньем,
В паденьи себя поломать.

А сердце в груди не устанет?
Все время тихо стучать?
А может и смерть не отстанет,
И будет за дверью стоять?

А если внутри дремлет сила,
Способная мир превратить
В потоки белого пепла,
Что сможет на ветре остыть?

Но если отдаться мгновеньям,
Забыться в себе и уйти,
То можно в кровавом рассвете
К руинам родного прийти.

Разрушить в коротком мгновенье
Счастливую жизнь...