Ручеек уносит печали

Забудутся твои печали,
Уйдет в ничто твоя любовь,
И будешь снова ты вначале,
И путь другой взволнует кровь…
Все, как впервые, чутко, нежно,
Все трогательно, в тишине,
Но догадаться, ведь, не трудно,
Душа, была ты здесь вполне…
Была не раз, не раз любила,
Не раз любовию жила,
Любовью била и щадила,
Любовью многим воздала…
О сколько чувства трепетали,
О сколько гнали и влекли,
О, сколько вновь к любимым звали,
О, сколько, сколько же могли…
Любовь твоя старее мира,
Любовь твоя...

Мне хочется забрать твои печали,
Зарыться в твоих нежных волосах,
Нас ангелы с тобою повенчали,
Нам пели птицы трели в небесах.
Нас подкупало золото рассвета,
Нас искушала чувственность ночи,
Как вышло так, что всё осталось где-то
И не вернётся, сколько не кричи.
19.03.09

Придешь ли ты во дни моей печали,
Когда люблю я на небо смотреть?..
Мой светлый сон в страну свою отчалил,
Оставив мне полуночную сеть.

Придешь ли ты, когда я стану нищим,
Когда я перейду на черемшу?
Разделишь ли кусочек скудной пищи,
Который я едва ли предложу?

Придешь ли ты, когда я заболею,
Положишь ли ты руку мне на грудь,
Когда недуг возьмет меня за шею,
Не дав мне сил хоть раз еще вздохнуть?

Придешь ли ты, когда я постарею
И не смогу тебя уже обнять,
Ты старому и тихому...

Не грусти, не падай духом,
Всё не вечно, всё пройдёт.
Слушай сердце, не верь слухам,
В них частенько врёт народ.

В миг печальный, воздух вязкий,
Что ж, дыханье задержи.
Одурманив собой, сказку,
Превратит он в миражи.

Былью сказку сделать могут,
Люди, а мираж как дым.
Обретут в Ничто дорогу,
Те, кто станет жить здесь им.

И печали томной, власти ,
Дать нельзя — она дурман.
Отобрать сумеет счастье,
Её сладостный туман.

Ведь совсем упав душою,
Ничему не будешь рад...

Лапы чёрные тоски-печали,
В них попав, погибнешь — пропадёшь.
Мы от них, с моим «Я» убежали,
Сквозь наветы, зависть, зло и ложь.

Города городят люди — строят,
В них с соседом, не знаком сосед.
Большинство, живёт в них лишь собою,
Не желая, ведать чужих бед.

То не злая воля, это просто ветер,
Изломал, берёзки белый ствол.
Я прожив пол жизни, не заметил,
Как я время, это в ней прошёл.

Мысль свою, в стихов вязь превращая,
Я кому-то, стал стихом для них.
Но людей, пугает боль...

Сквозь печали, взлёты и падения
К совершенству собственного Я.
Для земного мира, возрождения
Мне покажет путь душа моя.

Печали партию сыграла,
На скрипке горести тоска.
Ей в такт грусть тихо подпевала,
О том, что доля нелегка.

И томный вздох в груди рождая,
Тоска бралА меня в полОн.
В очах слезою закипая,
Дарила песни грустной стон.

А скрипка горести играет,
И сердце в такт стучится с ней.
Дождём холодным грусть рыдает,
И день вдруг ночи стал темней.

Печаль-кручинушка туманом,
Мечты размыла силуэт.
Во сне летать я перестану,
Во мне теперь полёта нет.

На скрипке горести сыграла,
Тоска...

От родных, от сердца милых,
Берегов.
Лист волна вдаль уносила,
В море снов.

Была дикой, была буйной,
Пляска волн.
И тревогою безумной,
Мир был полн.

И мотала, и носила,
Не спросив.
Лист течений злая сила,
Подхватив.

Ветер с веточки родимой,
Лист сорвал.
И он счастья жизни мимо,
Вниз упал.

И всё то что раньше было,
В прошлом дне.
И лист прочь вдаль уносило,
На волне...
Марковцев Ю.

Над городом опять всю ночь и до утра,
звенит, не уставая, музыка печали.
Музыка печали.

И звезды мерцают и дрожат,
как будто бы они замерзли иль устали.
Как будто бы они замерзли иль устали.

А город крепко спит.
Ведь за день все устали.
Ведь за день все устали.

А над городом звенит,
ночи напролет, музыка печали.
Музыка печали.

Но вот в окне огонь горит.
И кто-то в городе не спит.
И пишет ноты и стихи музыки печали.
Музыки печали.

Но кто-то в городе не спит
и пишет ноты...

Воспоминания - минуты,
а сколько было на пути,
чем ближе подойдёшь к кому-то,
тем дальше хочется уйти.

Косынкой облако повяжет
берёза на худой груди,
становимся с годами глаже,
ушли чужие - не суди.

С утра воркует голубь сизый,
что надо помнить - прячем в сны,
капели слушаем репризы -
бессмертна музыка весны.

Зима, метели, память вёсен
сложились в суетливый век...
болтливый ручеёк уносит
и палый лист, и талый снег.


Валерий Мазманян