Розовых и черных жемчужин

Из болот былых времён,
Под народный мерный стон
И под окрики царя,
как Российская заря,
Явился ты перед Европой,
столичный град,
Гордясь высокой
Воинской доблестью солдат.
Признав культуру россиян
За сплошной срамной изъян.
С корнями вытравив ее,
И настежь распахнув окно,
Ты европейскую культуру,
Порой в слепую, просто сдуру,
Как губка впитывал в себя,
Все русское круша, губя.
Крепился на брегах Невы.
Соборы взмыли на крови,
Дворцы омытые слезами,
И все немели от красы.
Бело...

Как то эдак...какой пустяк...
Прицепили голову да не так
Дали новую кожу
Стал на себя не похожий...
Ели воду запивая огнем
Шел по лесу жизни темному
Да не оставлял на уме зарубки
Да и заблудился в трех березах суеты
Заруби на носу да на загривке
Да не уподобься колесу
Не к лицу лицо чужое
Где же потерял свое родное
Туча в рукавах,а в карманах семя
То что славно на словах
То неприглядно в деле
Рисовали в образах на глазах
Да считали время...взвешивали долю
Разделяли на всех горе...

Кот Агат, как уголек,
Черный и пушистый бок,
Уши черные и нос,
И, конечно, черный хвост.

Если мы погасим свет,
То кота, как будто нет.
Если включим свет потом,
Вновь, Агата не найдем.

В шкаф забрался кот Агат,
Тишине, покою, рад.
Он на полочке сидит,
Не мяукает, молчит.

Любит пошалить Агат.
У него хитрющий взгляд.
Затихает к ночи дом,
Кот на кухню прямиком.

У кота отличный нюх,
Он учуял рыбки дух.
Облизнулся, рыбку хвать,
Съел и бросился бежать.

Снова в шкаф...

Тайна загадки сизых и быстрых теней,
Беспредельность запретных желаний.
Улыбка лика луны в фиолетовой мгле.

Игра желтых звезд и огненных метеоров,
Что лихо спадают с черных небес,
Что мрачным туманом, словно дымкой, покрыты.

В тайне черной ночи нет запретов желаньям,
Нет преграды безумным страстям.
В тайне звездной ночи растворяются страхи,
Что дышат строптивым и резвым грехом.

Ночь, безумным коварством, снимает запреты,
Отпуская, с алым рассветом, грешность желаний.

Полночь...

Замутилась во хмелю твоя головушка
Песней разлилась душа соловушка...
И за горло вновь берет отчаянье
Ходишь не в себе как неприкаянный
А беда ползет змея гремучая
Следом завела тоска тягучая
Тут же затянуло горе горькое
Принесла гостей опять нелегкая...
Речкой разлилась печаль глубокая
Слово где то бродит несказанное
Где то ты теперь мечта далекая
И в каком краю моя желанная
...А тоска знай подливает парню горькую
Навязалась в верные подруженьки
Лихо песню слыша усмехается
Мысли...

…три дня пройдет…
И снова,.. — девственная,.. чистая ВЕСНА
проявится из талых,.. сморщенных вчера снегов…
Обряд проникновения Весны свершится в наших душах…
…серые и черные тона Земли откроются…
НО. Завтра: голубое НЕБО!.. Зелень…
И уверенный покой счастливых,.. солнечных, Лучей…

Пора и нам изгнать из иллюстраций смутных,.. —
серые и черные тона…
Прости и ты за дикое,.. таежное молчание...
Доверие мое,.. давно, местами,.. — на разрыв…
Мне нужен ВЗГЛЯД живой!..
Глубины твоей...

Я пережил здесь смерть и не одну.


Начало самой трепетной главы...
Где мгла чернил упала в белый.
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану твоим первым.
Последним стану, тем, кто в ночь придёт,
Кто спуститься сюда за белой розой,
Которую Господь тобой зовёт...
Цветущую в крещенские морозы.
Чернильный нимб и набело строка,
Свеча качается, и бдят сторожевые тени...
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану я последним.
Что никогда, а значит - насовсем
К тебе...

"И десять гранатовых зерен Аид Персефоне вручит."

Там, где вино катилось из моих рук на твой живот...
И губ горячих было мало...
Десять гранатовых зерен я отдал тебе...
Как право возвращения.
Наш сад молитв...Мы возвращаемся друг к другу за своим сердцем...
За тем, что хочет знать любовь в той тайне цветения
самых опасных и прекрасных песен, звучащих в нашей крови.
Расскажи мне, как обнажена смерть в мгновениях,
когда нежность твоих рук дарует цветение
мертвому дереву тиса.*

На...

/Звезда золотая, спящая в ней/

Кто перечтёт тебя теплыми губами,
Распадется на буквы, заполнившее уста?
Как черная нить бесконечна,
Как белая ткань чиста.
Нас Слышат, окажется тесным
По тонкому воздуху след...
Где белая нить, как невеста,
Расшившая черный конверт.
Терниями слитый с тленьем,
С сердцем, смещенным влево,
С тем недостижимым обладаньем
Зноя золотого наготы.
На закате боги смотрят в лица,
В лица смертных и в свои же лица,
Губы их касаются гобоя,
Полою тоской любовь...

Я в глаза целовал Весну...
Странные и хмельные инициалы её судьбы.
Кааба взгляда, аравийский запах волос...
Это влажное «ты»... Я губами шепчу огонь.
Оставайся на губах и ладонях моих женскою правотой.
Говоря, говори ладоням - "ты мой".

Я так давно не говорил тебе дрожью чернил
Таких живых и бренных, черных и красных чернил...
Пыл словаря... Воздух разлитый,
Золотое отчаянье льва - молитвы...
О, как пахла ты теснотой.
Моё счастье острей, чем вдох...
Хрупкая кожа ночей... Я с тобой...