Розовому кусту

Колыбель. Пеленки. Плач.
Слово. Шаг. Простуда. Врач.
Беготня. Игрушки. Брат
.. Двор. Качели. Детский сад.
Школа. Двойка. Тройка. Пять.
Мяч. Подножка. Гипс. Кровать.
Драка. Кровь. Разбитый нос.
Двор. Друзья. Тусовка. Форс.
Институт. Весна. Кусты.
Лето. Сессия. Хвосты.
Пиво. Водка. Джин со льдом.
Кофе. Сессия. Диплом .
Романтизм. Любовь. Звезда.
Руки. Губы. Ночь без сна.
Свадьба. Теща. Тесть. Капкан.
Ссора. Клуб. Друзья. Стакан.
Дом. Работа. Дом. Семья.
Солнце. Лето. Снег. Зима...

Носом чую, зима догорает. Ура!
Ставлю ухи и когти на карту,
Снег растаял на крышах, настала пора
Отмечать приближение марта.

Вот доем колбасу и другую еду,
Молоко долакаю коровье,
А потом, не спеша, на прогулку пойду,
Поорать для души и здоровья.

По кустам побродить, воробьёв погонять,
На берёзу забраться с разгона,
Возвратиться домой, подремать и опять
Поорать попротивней с балкона.

Этот вой - размягченье холодных сердец.
Не смотри, что он дик и истошен.
Я - дворовый поэт...

Восемь девушек купались в пруду,
За ними мальчишка поглядывал в лупу
Глядя как они нагишом в воды входят шипучие
И как русые косы по плечам рассыпались кудрями,
Сгорая и трепеща,
Мальчишка слюной исходился,
Упругие груди в мечтах
Ласкал он, в кустах затаившись.
Девчата визжали, игрались,
Касаясь роскошных грудей,
И между собой целовались,
Мальчишку распаляя сильней.
Он как дурачок прижимался
Сильнее к землице хладой,
Стараясь в траве затаится,
Подсматривая за нагой.
Не знал он...

Я каждую ночь говорю с тобой
Пока меня не перехватит сон
И не подарит долгожданный покой

Какие шумные дни без тебя
Все раздражает
Все отвлекает

Все кажется шорохом
В прибрежных кустах заставы
Где я затаилась перебежчиком

Мои слова о тебе в такие минуты
Похожи на призраков в белах одеждах
Сбросишь одежды – а там нет ничего

Все – нереально…

Во глубине степей канзасских
Обкурен хмур и нелюдин,
Наследник всех сирот казанских,
Жил на отшибе чёрт один .

Звался не хтро- Джоном Смитом.
Ни кузнецом ни палачём ,
А был он фермером забитым
И по округе слыл бичём.

Его жилище представляло
Собой не царский павильон,
А весь плакатами секс пистолз
Обклеянный тепляк вагон.

Жена его ,Смит тоже Анна ,
Чтоб не гласил сухой закон
Всегда была как сука пьяна
В ход даже шёл одеколон.

Дочурка Элли с малых лет
Играла в покер и...

Раскопаю грядочку,
Упаду на лавочку
Рядышком с тобой,
На плечо головушку,
Положу, соловушкой
Пропою, - родной:

Сакура – в Японии,
На Руси – бегонии,
Зацвели – Любовь! –
В признаках агонии,
Под кустом, симфонию,
Я исполню вновь…

И, пошлёшь, с лопатою,
Граблями щербатыми,
Ты, копать, Любовь…
Пиво, блин, потягивать,
Сигаретку втягивать,
Сам продолжишь вновь…

Вот такие радости,
Обрела я, в шалости,
Как пришла к тебе…
Обещал-то всякости,
В шалаше – Рай, с яствами,
Счастье...

Снаружи только смех и радость,
К тому привыкла уже я...
Внутри бордак, лишь боль да гадость,
Всё сплюсовать, вот жизнь моя.
И каждый день я в новой маске,
Иду по жизни не боясь.
Снаружи розовые краски,
Заглянишь внутрь, серо, грязь.
Никто из вас и не заметит,
Что на душе сейчас таю...
Быть может солнце ярко светит,
Или над пропастью стою.
Все наплевать, чужое горе,
Я понимаю, не в первой.
Своих проблем по горло, море,
В своих то вязнешь с головой.
Порой лежишь ревёшь в падушку...

О чем ты плачешь среди дня,
Зачем грустишь так утром ранним,
Летишь на поиски огня
За горизонты к сопкам дальним?

Рябины куст, гречишный мед,
Дурманящий рассыпан запах,
Прозрачный, как озерный лед,
В запутанных еловых лапах.

Что чудится тебе в тиши,
Откуда слышишь запах гари,
С каких неведомых вершин
Ты разглядела блики зарев?

Задумчивые васильки,
Подрагивает воздух зыбко,
В реке – уснувшие мальки,
Кузнечика томится скрипка.

О чем ты плачешь среди дня,
Зачем...

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Так-так. Тык-тык.Полный бырындык.
Заходи, дорогой, посиди у меня, как свой.
А то, понимаешь ли, заграница –
Не могу ни с кем подружиться!
Лицо ершится матерщиной - обрастает злобой трава,
Пастух бежит за скотиной, но скотина права.
В брюзжащем зареве вздернутых глаз
Угольком укрепился алмаз. Синеватая жгучая пыль.
Надломлен, хромает костыль.
Какофонию рваных сердец
Несут в разомкнутое солнце.
Слова несутся под венец в разбитое оконце.
Под топот дискотечных ног я унесусь в похмелье...