Рождённый из небытия

В тёплом бархате лучей
Ручеёк течёт ничей
Думкой солнечной рождён
Светом тайным оживлён

Одуванчик-цветок,
Белый словно седой.
Горизонт где восток,
Утро красит зарёй.

Первый солнышка лучик,
Открывает в день дверь.
От удачи в нём ключик,
Радость есть в нём, ты верь!

У тропы из полыни,
Смотрит красный цветок.
Яркий, словно гимн жизни,
Он — живой огонёк.

Как хотелось бы верить,
Что для счастья рождён.
Где ж мои в радость двери,
Ключ к удаче — где он?!!!

Солнце светит, лаская,
Полынь рядом с цветком.
Жизнь, брат штука такая:
Горечь рядом с теплом...

Я тобою не устану любоваться,
Ты меня не перестанешь удивлять.
Знаю точно — суждено нам повстречаться,
Если снова в мир придём мы жить опять.

Мы с тобой не половинки — стали целым,
Я рождён был чтобы встретится с тобой.
Ты взглянув лишь, покорить меня сумела,
Рождена ты, чтобы стать моей женой.

Я тебя узнал при первой нашей встрече,
Вспомнив, что я предназначен твоим быть.
Лишь с тобой хочу я встретить жизни вечер,
Буду вечно лишь тебя одну любить!

Ты посмотришь, задохнусь...

Нам оставил Господь образец безупречности:
Был рождён во хлеву, и казнён как злодей.
Жизнь людская – лишь капля в течении Вечности,
И тяжёлая мука для многих людей.

От свободы греха, столь сурово дарованной,
Невозможно любить то, что дОлжно принять.
И терзается дух, крепко в плоть замурованный,
Провидение Божье бессильный понять.

Сытый нищему – враг. Враг коварный, безжалостный,
Не страшащийся кары небес и земли.
Защити нас, Господь, Своей волею благостной
От сжимающей горло...

Мелют время жернова.
Перемен ветра гуляют.
Чувства, мысли и слова
Пылью в прошлом оседают.

Быстротечна и хрупка
Жизнь в стремительном полёте.
Прогулялся лишь слегка
И дорога на исходе.

Вся судьба – один прыжок
От утробы до могилы.
Здесь у каждого свой срок.
Пол мгновения от силы.

И казалось бы, что нет
В этом смысла никакого.
Все стремленья наши – бред,
Всё впустую, право слово.

Все старанья – суета.
Всё равно всё смоет в Лету
И забвения вода
Растворит следы победы...

Собаководства клуб сожжён!
Мешал кому-то очень он.

Собаки заживо сгорели!
Злодей достиг желанной цели.

И клубные сгорели кошки!
По чьей вине? По чьей оплошке?

Сгорели кошечки с котятами…
Как страшно катимся куда-то мы!

Кого же нам назвать зверьём?
А если б их сожгли живьём,

Тех нелюдей, виновников пожара!
Пускай настигнет их заслуженная кара!

Потрясены случившимся в Ильинке.
Упали с чьих-то глаз невольные слезинки.

Живое берегите, чёрт возьми!
Людьми рождённые...

Входи, мой бред как брат,
Тебе я буду рад
Ты - лучше всех наград
Мой бред, мой старший брат.

С тобою я рождён,
От близких отлучен,
Для жизни погребён -
Мне страх не ведом.

Я по тебе скучал,
Но звать тебя не звал:
Ты боль мне причинял,
Но был мне предан.

Пришёл ты - молодец,
И снова я творец,
Фантазий Бог-отец,
Да, мой удел неновый...

И вновь повелевать:
Героев убивать,
Потом о них страдать -
Вот мой венец терновый...

В переливах солнечных лучей...
Под зеркальной гладью моря.
Плачет... девушка - русалка...
Плачет... от тоски и горя.

И текут из глаз зелёных...
Слёзы... словно жемчуга.
Их волной несёт к влюблённым...
Там... где чудо – берега.

Там... среди всего земного...
Человек любимый есть.
Никогда не быть им вместе...
Песнь любви вдвоём не спеть.

Человеком он рождён...
А она... воды Богиня.
И нельзя им быть вдвоём...
Ведь она... морей рабыня.

Слёзы льются жемчугами...
Рассыпаясь по...

Штиль, безмолвно побережье, и солнце к
горизонту покатилось, дуга была, отрезок
полукружья, где радиус, диаметр, центр,
игла, что циркуль наградила, родила? так
дева, женщиною став, вдруг осознала совер-
шенство и жизнь рождённую, блаженство, и
рода продолжение, как нити, как струны про-
дленье, из ничего до горизонта, из мысли
слово, дело и поступок, как уяснить тот
промежуток?………………….
Где тело, где душа, где воля, энергия и си-
ла духа, соединение услады, что муку поро-
дит...

Был старый робот страшен, запущен, грязен был
Как будто одиноко отшельником он жил
Как будто лет пятнадцать, а может и века
К нему не прикасалась ремонтника рука.
Я подошел к бродяге, спросил: «Откуда ты?
Ты может, бедолага, беглец из пустоты?
А может с Ориона, иль твой удел иной.
Ты почему так страшен и кто тому виной?»
Он усмехнулся, лязгнув (не челюсть – ржавый лом!)
И объективы - очи в меня «всверлил» потом.
«Однажды на рассвете» - он начал свой рассказ -
«отправился я к альфе, к...