Рождённым в лютовее январе

В небе – серо, на улице – сыро.
Снег – не выпал. Весна – далека.
И к душе, словно к ломтику сыра,
Серой крысой крадётся тоска.

Солнце спит в одеялах из ватных
Облаков. Ни единым лучом
Шевельнуть не желает. Понятно:
Все печали ему нипочём.

Ветер тоже затих: он лениво
За холмами свернулся клубком.
Дремлют тополь и старая ива,
И бесснежный январь за окном.

Ну и как в этой серости выжить?
Выбираю сценарий такой:
Стану кошкой отчаянно-рыжей
И расправлюсь с грызущей тоской...

Крепки и люты январские морозы,
Но загадочно-талантливы они…

В небе морозно-голубом сияет солнце
Легко-золотой улыбкой и лучиком своим игривым
Освещает белогривые верхушки сосен.

Искрится снежная поляна позолотой голубой.
Искрясь, кружатся в воздухе снежинки,
И с тихим шорохом ложась на подоконник…

Снежинки красотой своей украсят город
И с осени уставшую обитель леса.
Лед речной замкнет течение реки
Сиянием серебристо-голубым…

Колючий зимний ветер переливами и...

Седой январь, сворачивай-ка скатерть!
Пропал к сюрпризам что-то аппетит.
Пришла пора нам попрощаться. Хватит!
Пускай февраль пилюлю подсластит!

Возможно, он не будет гостем строгим
И шалуном разгульных непогод.
Возможно, он в награду за тревоги
Хорошее нам что-то принесёт.

В хорошее привыкли люди верить,
Вот только не научатся беречь…
Седой январь, закрой плотнее двери!
До новых встреч, счастливых новых встреч!

Выпал снег, правда немного,
И видна ещё трава.
Это что за время года,
Под названием зима.

Обещают потепленье,
Не понятно ничего.
У погоды вдохновенье,
Нам от этого смешно.

Вещи тёплые достали,
Ходим правда налегке.
Мы такой зимы не знали,
Что же будет в январе?!

Пришел январь, с родного дома
Учеба забрала нас всех.
И вот опять туда дорога,
Где царствуют разврат и грех.
Нас на вокзале не встречают,
Вокруг на все всем наплевать,
Лишь только грязью поливают,
И мыслят, как бы обобрать.
Везде и всюду взгляд лукавый
И деньги, деньги – вот девиз!
Прельщает всех доход здесь левый,
За наглость, подлость этот приз.
Чужой нам мир, чужие нравы,
Чужие люди и их путь,
И атмосфера из отравы,
Где всех на всем хотят надуть.

Песнь сладострастия носится в снежных помехах.
Ломится сердце от меда капризов и хлопка желаний.
Тени предчувствий пронзают облачный воздух.
Хочется верить, что это – не беглый талант.
Радость вина золотого и не до смеха,
Пояс зари на строфу и не до признаний,
Взгляд, постигающий нежность, и не до вопросов.
Даром контраста и антитезы нежность рвет взгляд.
Я – это месиво, сплав, каламбур, мозаичные стекла,
Ты – это мягкая линия рек, плавность равнины,
Мы повстречались, чтоб грани...

О как я благодарна январю,
Домыслившему все за нас с тобою:
И влажный снег, и талую зарю,
И, как весною, небо голубое.

Такие дни дарованы судьбой,
Еще мечтой о чем-то очень близком.
Какое счастье так брести с тобой,
Кромсая путь, вдвоем, под сводом низким.

Пусть как угодно кто-то назовет
Такие встречи, только если случай
На кромке жизни нас с тобой сведет
Средь суеты слепой и невезучей,

Я буду благодарна свету глаз
При встрече и в минуту расставанья,
Чтоб он в душе до срока...

Прошёл почти месяц от Нового Года,
Но снега все так и не видели.
Всё тот же асфальт, всё та же дорога.
Лишь только иней морозный увидели.

Но как же без снега поднять настроение?
Как получить ослеплённое счастье?
И кажется странным мне это явление,
Ведь даже не красится наше запястье.

Хотелось в сугробах глубоких увязнуть
И бегать по них словно малые дети.
Одним моновеньем в пристрастиях погаснуть
И насладиться моментами этими.

С горок кататься, в снежки поиграться,
Чтобы...

Я несказанно рад тому
Что был рождён неподалёку
От мест, где лоск дворцовых стен
В веках тускнеет понемногу

Где жили, в разные года
Те, кем гордимся мы поныне
Где разделяется Нева
Чтоб принимать суда морские

Места, в которых я рождён
Полны страдания и славы
Здесь, усыпальница царей
Великой и Святой державы

Фасады пожилых домов
Ещё хранят воспоминанья
Полночных, бомбовых атак
И улиц старые названья

Все, девятьсот, блокадных дней
В мечтах лелеял враг бездушный...

Вот рождён человек
между звёзд и планет
у калитки небесного сада,
ведь и жизнью не бит,
а страдает навзрыд:
точно знает, куда ему надо.

Но бежит время в даль,
вот уже и не жаль
той калитки в чудесном сиянье.
Наросли лопухи –
написались стихи
о доступном уму мирозданье.

Вот и славой оброс,
и средь равных – колосс,
обрывает руками созвездья.
И за лесом теперь
та забытая дверь,
та неслышная древняя песня.

Он не лжец и не вор,
и, бывает, забор
вспоминает, листая картинки...