Ровный пульс

Падаю, падаю, падаю вниз,
Падаю, падаю, падаю в жуть.
Это, за жизнь непутёвую приз,
Это, награда за выбранный путь.

В городе, в городе, в городе мрак,
В городе, в городе лай за спиной.
Это спустили по следу собак,
А они выбрали, выбрали мой.

Звездная, звёздная, звёздная сыпь,
На небесах, небесах надо мной.
Слышится, слышится, слышится всхлип,
Это река, бьёт о берег волной.

Молотом, молотом, молотом пульс,
Я задохнусь, задохнусь от тоски.
Горечи, горечи, горечи вкус,
В...

К глазам твоим, произносящим "мой",
К губам твоим, где так долго плакало молчание,
К глубине твоих рассветов…
Пить из губ бесконечность освобожденных звуков солнца -
Твоих звучаний, выбившихся из сил
и качающих мои пьяные чернила.
Звуки красоты дарения, произнесенные жестами,
Синод твоего имени...
Блуждающие птицы пламени…
Озвученный смысл этих крыльев
В открытом желании принадлежать.
Ты – женщина, которая умеет читать за пределом произнесенного.
Ты самое всемогущее из...

"погасший занавес
всплески птичьего щебетания
спящие трубы"
***
Пылает занавес и птицы, притихли
на шкафу, девицы, проснулись трубы
славных стен, покрашен? (образы и зн
аки, здесь символ, день?) и забияки,
и наглых саванов струя и ярких дней
всех кутерьма, (запястья напряглись,
сорвались) без пыли шума издевались,
и чресла кресел, кавардак и ламп потух
ших, слово гак, и кран, и пересохло дей
ство, и цвета яркое злодейство, (прокисло
время испарилось, здоровью вслед и ве-
селилась...

Скользить по шее...
Шелк и длань... Сагиб.
Вплетая губы внутривено и подкожно,
И у запястий разливаться дрожью,
И плавить нот возвышенных изгиб.
Когда и ты, и я нашли предел
На царство вечное отпущенных к рассветам,
Когда моря твои идут вновь на меня,
Повсюду оставляя волн приметы.
Так чем ещё мы можем оглушить,
С листа читая реквием заката,
Где у подножья южного креста
Нам выстучали в венах пульсом даты.
Потом...
Нас замарает жизнь в черновики...
Пересолив...

Пусть Рита Хейворт для кого-то
Была ты слабой стороной
Но ты была такой живою
И ты была моей сестрой

Сквозь это каменное небо
Светила солнечным лучом
Меня ты к жизни пробуждала
Украдкой плача о своем

«Пошло все к черту»- Рита Хейворт
Могла в сердцах произнести
Потом задумчиво за кофе
Перечитать мои стихи

Большими буквами хотела
Мое внимание заострить
На судьбах мира и вселенной
Ну а еще могла споить

Теперь израненное сердце
Не бьется пульсом в голове
Сижу безмолвно и...

I

В вечерней акварели улиц
теряется твой силуэт,
но остаётся,
словно пульс
в горящей летописи лета,
улыбки лоск.
И на полях
шуршащего дождя,
что флейтой льётся
в чуткой пустоте,
что застывает ожиданьем
в воске окон
(там, где наука ждать -
всему второе имя),
в плену ветвей,
укрывших неба иней,
кто-то прочтёт
(незримый
и далёкий)
простой набросок,
тонкий эпизод,
и тоже одиноко
улыбнётся.

II

Вечернее вино
в бокале неба.
Будь безмятежно пьян.
В прихожей лета...

Презреть всё и вся мы готовы,
Твердя, что банальны слова.
В погоне за рифмой, швартовы
Больная сорвёт голова.

Глаголы сиротами стали,
Дождавшись бесславно конца,
А в прошлом надёжнее стали
И жгли, и пронзали сердца.

Земля, несмотря на потуги,
Не сменит орбиту свою.
В веках для сердечной подруги
Нет слова прекрасней "люблю".

Лишь им жизни пульс выверяя,
Не ищем чего поновей,
Стотысячный раз повторяя,
Мы певчие, как соловей.

Пусть впали в немилость "морозы...

Где-то там вдалеке,
На родимой сторонке.
Клонит ветром к реке,
Камыша стержень тонкий.

Там в бескрайних степях,
Горько пахло полынью.
Там слезинку в глазах,
Выдувал ветер пылью.

Там речная волна,
Плещет пеной седой.
Ночей много без сна,
Там провёл я с тобой.

Там нет давности лет,
У любовных речей.
Там не в звоне монет,
Живёт счастье людей.

Молотком пульс в виске,
В сердце боли иголки.
Мыслью я вдалеке,
На родимой сторонке...
Марковцев Ю.

Рисунок строк между вдохом и нотами капель...
Пульс фиолетовой ночи...
Завернутые в музыку грации сплетенных теней,
Обнаженные в стихи,
Одетые в самое красивое чувство - голос сердца...
Скрещивая невидимые знаки,
Пересекая моменты дней по ту сторону строк...
Они поют ночью,
Когда холоднее всего.

Написанное слово, поцелуй,
Объятие, которое медленно открывается,
Пронзительная музыка -
Слеза обнаженной слезы -
Шелковая исповедь цветка
В золотой бездне безумия.
Качаясь в...

Я в далёкой, неведомой дали,
Искал знания тайного свет.
Только в ней, боль и грусть охраняли,
Недоступный, всем смертным секрет.

Я над бездной по острию бритвы,
Балансируя, шёл в жизни сне.
И чужой, не моей жаркой битвы,
Шум о смерти, кричал вослед мне.

Я ушёл от всех битв и сражений,
Обронив в бездну грусти покой.
Безвозмездных, нет в мире спасений,
Иногда, за них платят душой.

У судьбы козырнАя шестёрка,
Ею бит, был обычный король.
Росы чистые как взгляд ребёнка,
Омыв рану...