Рота

Окаменел навек в устах бойца атаки клич.
Здесь о войне травою тихо зарастает память.
Замшелый постамент, кровавой раною – кирпич.
Лишь помнит мертвый всё, войною опаленный, камень.

Бетон трухой осыпался со склоненных знамен,
И, на когда-то крашенных под мрамор кистью плитах,
Не разобрать уже затертых временем имен,
Тех, заслужили жизнью кто быть в золоте отлиты.

Помыслить страшно! Господи, да сколько ж было их,
Бездумно брошенных бездарными в войны горнило,
В распыл врагу...

«Все не так…» - эта фраза, как плетка,
Обожгла задремавшую Русь,
И народ, обалдевший от водки,
Ужаснулся: «Куда я качусь?..»
«Все не так…, все не так, ведь, ребята -
Надрывался густой баритон. –
Ничего для вас больше «не свято».
Превратили вы в плаху амвон.
В шутовстве и придурошной удали
Вы бежите от жизни в кабак.
Преисподнюю с раем вы спутали.
«Все не так…, все не так…, все не так…»

И народ, понемногу трезвея,
Озирался по сторонам.
И от этого веселее
Становилось его палачам...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Хожу по комнате промозглой,
Вдыхаю сырость, тишину.
Какой же надо быть безмозглой?
Рукою глажу темноту.
К окну иду... одно и тоже:
Опять деревья, снег на них...
За что мне это, это... Боже?
Смотрю, и ветер поутих.
Я вновь молчу, таит молчанье,
В ночи лишь слышен стрелок ход,
И я хочу пролить признанье,
Но, как тисками, сжат мой рот.
ДушИ невольные порывы
Уносят в мысли глубоко,
Твоей любви желанья лживы,
Я знаю это... не легко.

За окнами рассвет раслывчатой пастелью
Рисуясь, проявился на полотне утра.
Не раскрывая глаз в распахнутой постели
Она не забывает, что опять одна.

Художник-невидимка. Не надо торопиться.
Не радует её законченный пейзаж.
Ей не придется вновь ни на кого сердиться
И ей не подадут к подъезду экипаж.

Нет властных сильных рук. Нет ищущего тела.
Никто ей поцелуем закрыть не хочет рот.
И до её проблем нет никому и дела:
Никто для одиноких не отменял восход.

Никто не отменял весенние...

Твое дыханье – ветер с моря,
Твои ладони – пена волн,
Твои слова то нежат душу,
То сокрушают, будто шторм,
Глаза твои – луна и солнце,
Что украшают небосвод,
А горизонт, что душу манит –
Пьянящий и зовущий рот.
А я корабль, что, выйдя в море,
Давно летящий по волнам,
Свой рваный парус подставляет
Безжалостным твоим ветрам.
Я не хочу вернуться в гавань,
Я не хочу назад, домой,
Хочу лишь, чтоб со мной играя,
Шумел прибой : «Ты – мой, ты – мой…»

Снова дождь стучит по крышам
Горький дождь разлуки нашей.
Эта боль не станет тише,
Не пройдет как день вчерашний.
Капли-старые слова новых откровений
Вытекают из меня ливнем сожелений.
Кто теперь тебя ласкает взглядом восхищенным,
Растворяясь в родниках глаз твоих влюбленных.
Кто в истоме забытья и в бреду блаженства
Познает теперь тебя сладкой мукой сердца.
Горький дождь стучи,стучи серыми мне днями
Эти горькие дожди встали между нами.
Роты дней в строю стоят клацая затвором,
Вынут...

Сияющей прозрачной зимней ночью
Ты выползла из склепа на коленях,
Стекая волосы, струились по спине.
Сжимая голову руками
На ноги встала
И поплелась тихонько по дороге зимней
К тому огню, который домом звался для тебя, когда - то.

Знакомое окно, тепло, и звон бокалов.
Любимый у камина греет ноги.
Он пьет вино прозрачно золотое
И девочку ласкает.
На платье подвенечном отблеск пламени.

Скуля, ты, снег когтями роешь,
Не смея в свет окна вступить.
Любовь стекает по обнаженным...

Нежной розы бутон - приоткрытый твой рот,
Мне при свете луны о любви вновь поет,
Лепестки твоих губ прижимаю к устам,
Я за эти минуты пол жизни отдам.

Посмотри мне в глаза, что ты видишь? Скажи.
Неужели в них море безбрежное лжи?
Неужели в них что-то пугает тебя?
Если б знала, как мне не хватает тебя!

Улыбнешься в ответ, помолчишь и вздохнешь,
И головку свою ко мне молча прижмешь.
Ты, быть может, тихонько уронишь слезу,
Ну а я тебя просто в ответ обниму.

03.01.1996

Я помирать не готов, моделирую
День свой последний, такой неожиданный,
Может, пожить ещё хватит и силы мне,
Может, любовь красотою невиданной,
Вдруг, разгорится огнём в сердце радостном,
И вознесёт на вершину желанную,
Я в неё верил всегда, словно вещим снам,
Но, находил, постоянно обманную.
Миг, проживаемый, жизнью становится,
Болью струится душа в сок берёзовый,
Словно она во всём этом виновница,
Небо опять показалось ей розовым.
Мозг расчленил секторами, натруженный,
Вычистил все...