Ростов

Запретив души порыв,
Стал я меньше чем быть мог.
Сам себя я сократив,
Свой понизил потолок.

В жизни есть лимит у счастья,
А удача — устаёт.
Утомивших её, часто,
Мир за это больно бьёт.

Когда нет ни в чём удачи,
Ум и сила не спасёт.
Груз проблем на дно утащит,
Под собою погребёт.

И я вспомнил в миг тяжёлый,
Что желал души порыв.
И подняться сумел снова,
Себе рост вновь разрешив.

И в порыве души страстном,
Потолок я смог сломать.
И теперь полёта к счастью,
Он не сможет...

Я раньше не видел таких колосьев...
Золотые - пусть осень, и вверх - пусть ветра
И выше меня они своим ростом,
И тоже всё тянутся в небеса

Дождь что-то шепчет украдкой по листьям,
Как на клавишах, ветер играет ветвями
И что-то из космоса сильно струится,
Что-то, что вечно и лишь между нами

Пускай барабанит по крыше машины
Ливень, вобравший всё небо в себя,
Тот сможет достигнуть любой вершины,
Кого любит и ждёт родная земля

Что есть что на самом деле,
Не всегда мы враз поймём.
Не меняют цвет лишь ели,
В страхе пред осенним днём.

Будет голая развратом,
Даже правда, если был,
В ней греховности блуд спрятан,
И желаний грязных пыл.

Мир случайности вопросом,
Вызвать может нервный тик.
Тот, кто мал умом и ростом,
Тот и делом невелик.

Птицы жизни путь — по небу,
Но не держит воздух гнёзд.
Лишь Земля накормит хлебом,
И фанатов, и их звёзд.

Что есть что на самом деле,
Не всегда мы враз поймём...

Среди проверенных дорог
Есть не открытая одна.
Пока к тебе я буду строг,
Она мне будет не видна.

На небе россыпью из звёзд
Её возможно рассмотреть,
Но даже мне во весь свой рост
Найти так быстро не суметь.

Она проложена из фраз,
Разбитых мыслью на слова.
И чтоб пройти по ней не раз,
Нужна не только голова.

Но я упорно, день за днём,
Иду туда, где виден свет.
Там, где есть ты, там есть мой дом,
В том у меня сомнений нет.

08.05.2014

Бытия вдруг стали тоньше нити,
И картины мира — в дырках холст.
Я сквозь них, упав на дно событий,
Там пытаюсь встать во весь свой рост.

Я по срезу двигаюсь времён,
Лишь вперёд и не свернуть мне вбок.
Дан отрезок мне — в нём заточён,
Тот отрезок — жизни моей срок.

И понять пытаясь свою сущность,
Сам себе вопросы задаю.
А мир бьёт, старается разрушить,
Во мне душу, бедную мою.

Мало места ей во мне — ей тесно,
Я обычный — жизни мал масштаб.
Не святой, но жить стараюсь честно...

Я родилась в большой стране,
На карте мира, занимавшей половину глобуса,
Я засыпала под мультфильмы о добре,
И звуки Филиного со Степашкой голоса.

А в выходной неслась я с детворой,
Успеть к "Гостям у сказки " с тетей Валей,
Сюжет картин, переживая всей душой,
Как губка впитывала я азы морали.

Единство, братство не был звук пустой,
«Взвевался он вместе с кострами» песни,
Под гимны дружбы с хороводами детей,
Где наций мирно уживалось многоцветье….

Героев детских яркий симбиоз...

Бесконечна круга линия,
В себе замкнута черта.
Неба глубь маняще-синяя,
В ней бездонна пустота.

Только это всё лишь мнится,
Там за небом Космос ждёт.
Но в него земная птица,
Не взлетит — не тот полёт.

Ну а круг пройдут когда-то,
Те, в ком хватит на то сил.
Ждёт в конце его расплата,
Если злом в нём наследил.

Время роста и распада,
Меж собою не равно.
У всех ложь своя и правда,
Потолки свои и дно.

Бесконечна круга линия,
Взгляд сознанию соврал.
Утонув им в неба сини я...

Осень, осень, осень,
Время пред зимой.
В травы жёстком ворсе,
Жёлтый лист сухой.

Лесом золотится,
Лико ноября.
Улетели птицы,
В южные края.

Дни идут на убыль,
Ночи в рост идут.
Лист как ржавый рубль,
Лес осенний пуст.

По утрам прохлада,
Днём тепло пока.
Жёлтых снов услада,
Грустная слегка.

В осень, осень, осень,
С миром пришли мы.
Её взгляд уносит,
Нас в мороз зимы....
Марковцев Ю.

Милицию переименовали в России,
А тюрьмы построить для них забыли…
В переименование вогнали 2 миллиарда!
Хотя структура эта лучше не стала.
Коль колоний для сотрудников не хватает,
Преступность в полиции знать процветает…
Хотя аттестацию при приёме проходят!
Все «честные» в структуру приходят.
Только вот колоний не хватает в стране!
Впечатление, что набирают на стороне…
Или за взятку отморозков принимают,
Что строить колоний, для них не успевают.
О каком правопорядке, говорить в...

Однажды весною, в час небывалого жаркого заката, в Москве,
на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый
из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького
роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес
в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались
сверхъестественных размеров очки в черной роговой
оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый
молодой человек в заломленной на затылок клетчатой
кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и в
черных...