Ростит

За жизнь он много женщин повстречал.
Он страстно их любил, потом бросал.
Только одна из них недоступна,
Как скала новичку неприступна.

Она успешна бизнеследи - бос.
У неё деньги, слава, карьерный рост,
А он менеджер среднего звена.
К нему она равнодушна, холодна…

С одним крылом любовь в небо не взлетит,
А сердце, словно в пламени горит.
Увы, но слишком широка река,
А мост построить – жизнь не в меру коротка…

С днём рождения, милая мама!
Поздравляя сегодня тебя!
Счастья, радости долгой желая,
Я желаю от сердца, любя!

Будь такой же счастливой, родная,
И пускай пролетают года,
Для меня ты всегда молодая,
И такою ты будешь всегда!

Ты прости мне седин твоих блёстки,
Что когда-то тебе я принёс,
Лишь сейчас понял я, всё серьёзно,
Я ж тогда был глупее и рос,

И росту до сих пор я немного,
Постигая наш жизненный путь,
И спасибо моя дорогая,
Подправляла его ты чуть-чуть,

А теперь с...

Неспеша по тропинкам да кочкам,
Скок да скок от куста до куста
Воробьи, словно серые точки.
Вид невзрачен и песня проста.
С высоты человечьего роста
Нам не видно, когда впопыхах
На дороге для них сыплем просо,
Есть ли горюшко в птичьих сердцах.
Вот скажите, какие невзгоды
Видел в жизни своей воробей?
Холод, голод зимой в непогоду.
Всё равно он счастливей людей.
Это глупое птичкино счастье,
Но возникла смешная мечта.
Воробьям не знакомы напасти.
Скок да скок от куста до куста.

Что же такое счастье?
Одни говорят:- Это страсти:
Карты, вино, увлеченья -
Все острые ощущенья.

Другие верят, что счастье -
В окладе большом и власти,
В глазах секретарш плененных
И трепете подчиненных.

Третьи считают, что счастье -
Это большое участие:
Забота, тепло, внимание
И общность переживания.

По мненью четвертых, это
С милой сидеть до рассвета,
Однажды в любви признаться
И больше не расставаться.

Еще есть такое мнение,
Что счастье - это горение:
Поиск, мечта...

Телефонный роман, диалог, нарастающий на
безлимитном тарифе, удобном для долгой беседы.
Ты звонишь мне так часто, как можешь, и я польщена,
и уже не имеет значения - с кем ты и где ты.
И уже не имеют значения возраст, и рост
(Разговор ни о чём.
                                      Балансируя в рамках приличий,
привыкаю к усталому тембру),
                                                        и запах волос,
и цвет глаз, как и весь твой портрет...

Связаны наши сердца
Тайными нитями чувств:
Если тебе хорошо,
Значит, мне тоже неплохо.
Связаны наши сердца
Вечной загадкой искусств:
К тебе вдохновенье пришло,
И мне перепала его – кроха.

Поэтому как б ни блуждал ум,
В дебрях каких б ни шатался,
Средь вороха разных проблем,
Хаоса и снов размышлений, –
Поток необузданных дум
Всегда к тебе возвращался,
В твой мир, в золотых дней Эдем
Любви нашей, – рост и цветенье!

В тридесятом океане,
Где идёт девятый вал,
Плавал Ваня на диване
И подушкой загребал.

В море чёрном, море синем
Без аварий полчаса
Зина плавала в корзине,
Поднимая паруса.

Николай на табуретке
Из тарелки кушал торт,
Забывался и нередко
В море падал через борт.

На столе морячил Слава
И ногами крендель гнул,
Я же просто в море плавал,
Потому что был акул.

Не хватило мне плавсредства,
Даже тумбочки с веслом.
Я теперь источник бедствий,
Рыба меч и рыба лом...

Вот поднялся Вождь
в свой ничтожный рост.
И в усмешке
скривил рот
И сказал он так:
этот первый тост
За великий русский
народ!
Нет суровей, сказал он,
его судьбы.
Всех страданий его
не счесть.
Без него мы стали бы
все рабы,
А не то, что
ныне
мы есть.
Больше всех он крови
за нас пролил.
Больше всех источал он пот.
Хуже всех он ел.
Еще хуже пил.
Жил как самый паршивый
скот.
Сколько гнусных
и черных дел
С ним вершили
на всякий лад...

Мы выглядываем из строчек,
Раздвигая метафор кущи,
Зарифмованных чувств росточек
Скромно жаждет дождливой тучи.

А иначе – проблема роста,
Безусловно – нехватка веса.
Без дождя затянет коростой
Тело пламенной поэтессы,
А поэту не хватит веры,
Потеряет кураж и хватку,
Не летают как птицы перлы –
Есть повторы и опечатки.

И Талант иногда болеет.
Он впадает, как старость, в детство –
Бродит с палочкой по аллеям
И народное ищет средство.

Стою на страже бдительно, в жару или метель,
Замки мои находятся в порядке.
Я открываюсь силою заслуженных петель,
Входящие играют с миром в прятки.

Смотрюсь весьма внушительно, окована в металл
И мне плевать на сирых и убогих.
Лишь избранных приветствует подъезда пьедестал,
А нищие пусть мокнут у дороги.

Годами, словно памятник, стоял седой швейцар,
Склоняясь пред хозяином в поклоне.
Горой был неприступною. Он был могуч и стар
И выглядел, как воин на иконе.

Путь зла...