Российские вести

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Меня не тянет сейчас писать стихи,
меня не тянет сейчас писать какие-то песни.
Я днями наслушалась от тебя чепухи,
от друзей твоих я днями наслушалась лести,
Сейчас ты можешь сказать слово "прости",
для тебя это слово полно пустынной тупости.
Для меня это слово полно Полноты,
и я снова обманываюсь. И пропадаю без вести.
Я не хочу сейчас снова писать стихи,
я не хочу писать снова какие-то песни,
просто я сама сейчас лишаю себя любви.
Я сама для себя судья, пропавший без вести.

Пытаясь в Вечности остаться,
То шкуру ты спешишь сменить,
То телом в заморозку сдаться,
То в душах многих наследить.

Не надо тешить самомненье,
Не думай, будто ты велик.
Пред Вечностью ты лишь мгновенье,
Бесследно сгинет в ней твой лик.

И все следы твои напрасны,
Поскольку есть лишь то, что – есть.
Стремясь дела творить прекрасно,
Получишь ты Благую Весть.

От Вести той твой Дух воспрянет,
И радость Жизни ощутит,
И страсть тебя уж не заманит,
Крыл'а твои не опалит.

И ты, в...

Одну уж книгу написал я
К тебе, достойный Феофил,
И духом несколько устал я,
И бег пера остановил.

Но время уж писать вторую,
Чтоб мир постиг свою вину.
Я службу чту за честь такую,
А потому теперь начну.

Итак Иисус, по воскресеньи
Явив Себя ученикам,
Им повелел пред Вознесеньем,
Чтоб шли в Ерусалим, и там

Хранили вверенное Слово
И ждали, не страшась невзгод,
Когда Он Духа им Святого
Во утешение пошлёт.

Они спросили: «Не теперь ли
Ты восстановишь царство нам?»
Но Он...

Холодный взгляд, немые жесты,
Лишь ветер северный пронзает их.
Что ложь, что блеф иль правда вести,
Уже не важно – нет смысла больше в них.
Закралась тайна, что прилюдна,
Иль нелюдима, как сказать правей.
Быть может даже слово не простимо,
Но слово не душа – в ней нет затей.
Затей обидеть, бросить лестный блеск.
Иль оскорбить до глубины души.
Достоинство задеть, любовь, а может даже хуже,
Унизить пред собой, в глазах людей.
Не прав … а может не права,
Рассудить не вправе иль не в...

Отец на три дня закатил громкий пир.
Он - девок палатных всегдашний кумир,
Совсем был не весел, потупивши взор...
Его скомороший не радовал хор.
- Негоже, сынок. - Обратился отец. -
Собралися сотни отважных сердец
Не киснуть с тобой за веселым столом.
Всем радость не ты ли принес в этот дом?!
- Прости меня, отче, задумался вдруг...
Не можешь один ты мне выделить струг
И малой дружиной в поход снарядить?
Еще один долг нужно мне оплатить.
В бою том... последнем... наказ дал Ратмир...

Моя песня прекрасна, потому что –
это песня жизни
на узорчатой веточке вешней вишни.
Моя ночь вдохновенна, потому что –
это ночь под снегом туманно-жемчужных садов
в доме из лунного света.
И ты, мой слух, мой взгляд, мой поцелуй –
полной луны олива –
серебристо- воздушное
око окаменелого дна ночи –
так хлебосольны стихами, приветливы
дрожью остывших развилок,
что сердца тромб выливается сталью
звезд из замерзшей грудной решетки,
и не хочет биться, только в одной груди...

В спорах истин не рождается,
Всё пустые то слова.
Каждый спорящий старается,
Чтоб о нём лишь шла молва.

Ах, какой он многознающий,
Как умеет доказать,
Иль, бывает, понимающе
Так, умеет промолчать.

Но для жизни эти спорщики,
Как в хлопушке конфетти –
Грянет: "Хлоп!", и споры кончились,
Кто куда теперь летит.

И напрасны все старания,
Спор вести до хрипоты.
"Прав Я!" – это просто мания,
Да тщеславия мечты.

Жизнь любовью изливается
На любого, кто в ней есть,
А кто спором...

Расскажи мне, птица Гамаюн,
Где живёт волшебница-Принцесса?
Отнеси ей в замок весть мою,
Что ещё живёт во мне Прогрессор,

Что ещё я помню про неё,
Что ещё сражаюсь и не сдался,
Хоть кружит всё так же вороньё
Над землёй, с которой я остался.

Спой мне песню, птица Гамаюн —
Песню, что не слышал я чудесней, —
И, внеся в неё строку мою,
Повтори Наместнице-Принцессе!

Спой о том, что я ещё живой,
Что о ней ещё не забываю,
Что вплетаю свой победный вой
В ткани песен Серебристой Стаи...

В пути безбрежного ума
Стою опять я на распутье,
Прошу Великого Отца
Опять подставить Божьи Руки.
Земная чаша до краев
Уж переполнена слезами,
Не выхожу из явных снов
И не утешить боль руками.
Как скована… Молчат уста…
И ноги вновь деревенеют,
Так осадила вдруг судьба,
Что мысли возразить не смеют.
Пора великой тишины
Вдруг в жизнь ворвалась громогласно,
И потекли пустые дни,
Куда ни ступишь – все напрасно…
Великий опыт начался
Собой корежа мысли, планы
И нанося такие раны...