Романсовость струны

Пальцы потеряли чувствительность.
Ничего от жизни не хочется.
Струны заиграли стремительно,
Крася Мир в моё одиночество.

Звуки разрывали сознание,
Растекаясь плавно под кожею.
Звезд на небе танец-мерцание
Лунных нот уже не тревожило.

Голос раздавался на городом,
Ворожил своими глубинами.
Истина, укрытая Мороком,
Музыки была сердцевиною.

Сердце, как ударник, размеренно
Задавало такт этой арии,
Перебор игрался уверенно.
Жизнь - сюжет для киносценария.

Пальцы потеряли...

Я слышу крик души твоей.
Во мне тоской он отдаётся.
Ты – след любви в душе моей.
К тебе чрез жизнь он изольётся.

***
Великое
дыхание
истины
касается
струн души.
Струны дрожат
в предвкушении
наслаждения озарением.

**
Живём в теле.
Душа на улице.
Стучится.
В закрытые окна
солнце не попадёт.

***
Шелест листопада –
колыбельная лету.

***
Страсть без любви -
раскаляет,
распаляет,
распыляет.
Страсть в любви –
согревает,
сливает,
расширяет.

***
Между...

Тихий шелест ночи за окошком,
Тучкой спрятало небо луну...
Жизнь свою собираем по крошкам
В тонкозвучную ноту, струну.

Где-то грозы ударят басами,
Отзовётся тревожно струна,
По округе пройдётся дождями,
Что же делать--душа такова.

То звенит на возвышенных нотах,
То усталая стелит постель,
То любовью встречает кого-то,
То смывает обиды потерь.

Это жизнь, это радость и боли,
Это путь и взросленье Души.
Не спеши,милый друг, с нею спорить,
Посиди, помолчи с ней в тиши.

И она...

Долго падает дождь
Громко играет струна
Слабо падает кровь
Медленно всходит луна

Долго тянется ночь
Громко звенит тишина
Слабо уходит сон прочь
Медленно сгорает свеча

II

Долго всходит луна
Громко капает кровь
Слабо играет струна
Медленно падает дождь

Долго сгорает свеча
Громко уходит сон прочь
Слабо звенит тишина
Медленно тянется ночь

Вновь впереди – осенний листопад.
И листья мягко укрывают землю…
Как я люблю багряный этот сад!..
И красоту природы я приемлю.

Лес утомлён, и красота – во всём…
И всё в природе дышит переменой.
И что нас ждёт? И для чего живём? –
Всё здесь мне станет явным непременно…

Лишь стоит только в этот мир войти,
И окунуться в эту бесконечность, –
И в тот же миг заветные пути
Сойдутся , устремятся в бесконечность,

Оставив за собой лишь широту
И гладкость всех дорог, в мечту гонимых...

Боль приходит внезапно.
Настигает врасплох.
Но не хочется верить,
Что наш мир очень плох.

Жизнь сложна и сурова.
И во все времена,
От обидного слова
Плачет сердца струна.

Струны сердца, их много.
Многолики они.
Всем нам трудно живётся
В эти сложные дни.

Все мы ходим под Богом
И ему одному
Суждено знать дорогу
Где, какая, кому.

Не зазвенит, не заиграет
Души гитарная струна.
Со мною часто так бывает,
Когда в минор погружена.

Губ крепко сжатых уголки
В улыбке не растают чудной.
И лень подтягивать колки
Души гитары семиструнной.

И не взорвется струн аккорд –
Рука в мажоре рвать не станет.
Пока господствует минор
Застывших чувств на нотном стане.

28.10.04

Порвали струну, сломали смычок,
Была им нужна тишина.
И тихо теперь, лишь глупый сверчок,
Под полом трещит у окна.

Им музыка — глупый, бесссмысленный шум,
Стихи — для них в рифму слова.
В глазах пустота, отсутствует ум,
От песни — болит голова.

Ах как же их много сейчас в мире стало,
Пустых, равнодушных, со льдинкой в глазах.
Лишь деньги нужны им, всегда их им мало,
Тепла в душе нет и любви нет в сердцах.

Спят души забывшие слово — мечта,
Спят души забывшие детские сны.
Не...

Эх, поля мои поля
От желтели, побелели.
Прикоснулась к Вам зима
И о грусти Вы запели,
Я Вам тоже подпою
Под басовую струну.
И берёзы, тополя
Стонут тихо, как и я,
Что ж ты зимушка-зима
Засучила рукава?
И ударила морозом,
А метелью обняла
Руки хрупкие берёзок –
Застудила тополя.
Лучше б ты меня губила
И терзала душу мне,
Сердце в льдину превратила
Где ни будь, хоть во дворе.
Всё равно мне не живётся
Одиноко сердце бьётся.
Эх, берёзы, тополя
И родимые поля
От желтели...

Когда мы строили «железку»,
Митроха фрицам услужил,
он свёл телка и в перелеске
его струною удавил.

А фрицы мясо обожали,
то не тушёнку с банок жрать,
деревнею телка искали,
не удалося отыскать.

Я помню фриц тогда корытом
Митроху славно наградил,
и разрешил сварить копыта,
и улыбался – Bitte, Bitte –
и до дрезины допустил.

В тот год у фрицев было строго,
мадьяр не гоже обижать,
осталося одна крова,
приход-отчёт, после Покрова
решились как-то мы бежать.

Опять струну...