Романа

Черный Дзен отдаёт серебром
Синее золото жёлтые облака
Я не знаю тебя "потом"
Холодная слишком река

Пусть негромко стучит молоток
Я всегда танцевал с топором
Просыпался сквозь пальцы песок
Мы любили велюровый ром.

1
Ты откуда вдруг спросили
Всех, кто есть у нас в России...

2

Чукча:
Я однако из России
Мало мало край страны
География учили?
Там вот тундра, там и мы
Я от чукча только рожа
А так я рюски, пью и ем
И работаю немножко
Ипотека... МММ...
Мой жена твоя жена
Мой страна твоя страна!

Татарин:
Поскреби меня щуть щуть
Рюски ты найдешь вот туть (показывает на сердце)
И вот туть и туть и там (всего себя показывает)
Руски я! Пасха Байрам!..
Никого мы не гнобили
Врет историк как...

Плывут по небу облака -
фрегаты, каравеллы, барки
над летом нестерпимо жарким.
И лень им ливнем истекать.
Скупясь, несут свои клубы,
воды бесценные запасы.
И так размыты их анфасы,
и так их профили грубы,
как будто плотник их рубил.
Был плотник стар, топор неточен,
глаз не остёр и жест не точен.
Он врал, что корабелом был!
Врал, про кораллы и шторма
и про огни святого Эльма,
но всё не мог припомнить, шельма,
голландца парусный формат.
Он путал числа и века,
пил ром…
Под ним в...

Сидит вальяжно, бросив взгляд небрежно,
Попыхивая трубкой не спеша…
Союз он холит бережно и нежно –
В нём жизнь сыт'а и этим хороша.

С трудом и долго в члены пробивался,
Велик и тяжек груз его "плодов".
А чтоб пробиться, было, выстилался,
Кто продвигал, того лизать готов.

Теперь он сам вершит и продвигает…
Кого в известность, а кого и в тлен.
На том его гордыня процветает,
Снобизмом веет – он солидный "член".

Сидит он на ключе книгоизданья,
И ревностно за прибылью следит...

Депрессивная осень,
Топит дождём мою душу.
Ведь я люблю тебя очень,
Но клятву вновь я нарушу.

Снова мой бармен это осень,
До краëв наполняя стакан.
И проходя мимо сосен,
Замечаю пустой я карман.

Пустую, дождливую душу,
Пустой разум как и мечты.
Наступая на холодную лужу,
Ведь боюсь я чëрной пустоты.

Боюсь остаться без тебя,
Лишь мысли о тебе ведь согревают.
В постоянных поисках себя,
Ведь виски с ромом помогают.

Мармеладов

Я помню, помню лунный свет,
Он в ночь стучит ко мне в оконце,
Я гляжу в него, но нет,
Но нет там света твоего.

А я любил писать статьи,
Писать романы и стихи,
Но бросил я затею эту,
В забытые мечты.

Гляжу я в час ночной,
В то старое оконце,
Где видел лунный свет,
И лунный силуэт,
Забытой той мечты.

Мечта - та старая судьба,
Которую забросил я,
Подальше, глубоко,
Чтоб никогда не видеть,
И не вспоминать.

Телу, наполненному одиночеством и следами... панике и страху, делирия аху, (утке.)..отказу, не потому что, а потому что не мог... растолок жизнь до крох, в ступе (в стуке), во времени муке, мУке, муке чувств, Баху, твёрдому напеву ( cantus firmus), полифонии, последовательности фиббоначи, басу (per reс...), соло (per os), ритму ( per vag...), чашке кофе, чашке чая с ромом..., пуэр....... или секретным ингредиентам ( любви) (виагре? ) Прогулке как метафоре жизни, (ждал разрешения умереть...

Жил да был Иван Дурак.
Не любил кровавых драк,
Начитался умных книг,
Философствовать привык.
И решил преподавать,
Детям знания давать.
Раз решил – тому и быть!
Школу надобно открыть.
Можно прямо на дому,
Было бы ходить кому.

У соседки Несмеяны
(что не вышла за Ивана)
Вырос сын, зовут Прокоп,
Крепкий стан, высокий лоб.
Сила есть – ума нема,
Ходит только по домам,
Предлагает подсобить,
Если надо, в морду бить.
Вот его учить пора,
Чтоб не шастал по дворам.

Говорит Ивану мама...

* * *

Древний смысл в глазах светился...
И лицо...
Я когда-то это видел,
но когда?
Зе-лень улиц расступилась
и кольцо
в старом парке уплывало из-под ног.

А... я брёл твоей дорогой
в никуда,
Мои ноги
уходили в никуда.
И какая-то тревога в облаках –
– Знаешь, знаешь?
– «Знаю» –
– Веришь? –
– Это знак...

А в ма-шинных номерах
всё шесть-шесть-шесть...
Это знак
для уходящих из тоски –
– Знаешь?
– «Знаю» –
– В этом знаке что-то есть –
Это дети, не нашедшие реки...