Родные по крови

Куда катится мир родной?
Нешто народ крышей поехал
дорогой…
Куда не глянь вокруг война
И в бизнесе процветает она.

Многие свихнулись от денег…
Ищут себе прибыльный берег!
Чтоб до гола раздеть простой
народ…
Чтоб золото закапать в огород

А богатства каждому надо
И для человека к концу жизни
награда…
Землицы, полтора на два родной!
Да! Гроб с ритуальной бахромой.

За золотился Дон красавец наш родной!
По жизни осенью, бывает он у нас такой…
Лист на солнце переливается золотой
И Дон Батюшка бежит светлой водой.

Утки в стаи собираются к отлёту здесь!
Зимой на Дону… будет, нечего есть…
Вот и полетят они в тёплые чужие края!
У птиц перелётных, - видать судьба такая.

Весною вновь прилетят в донские края!
Выведут потомство и расширится семья…
Дон Батюшка… поить, кормить их будет!
Детей своих не бросает и их не забудет.

Своих казаков не...

Красота в лесу родном!
Тишина здесь кругом…
Постаралась зима родная!
Белоснежная,- вот такая…

Нарядила всё к Новому
Году!
Казакам донским в угоду…
Чтоб встречали Новый Год!
Без каких на то забот.

В новом году браться за
мирный труд…
Тогда и военные невзгоды
уйдут!
Только мирный труд счастье
несёт…
А война гробы к порогам прёт.

Пусть все кроликов разводят,
А не по лесу с автоматам бродят!
Чтоб друг, дружку, убивать,
А не лучше ли! Красоток дома
обнимать???

Как же по тебе я здесь скучаю,
Город мой родной, Целиноград.
Но я годы, не перелистаю,
Не вернусь, в тебя уже назад.

Не вернусь, в студенческие годы,
Когда каждый день жизнь познавал.
Когда ярче, в мире с неба свода,
Солнца лик глядел и согревал.

В дни сельхозработ и стройотрядов,
Под гитару песен у костров.
В дни открытых душ и прямых взглядов,
Чистых чувств, без пафоса и слов.

Не вернусь в мир где я был уверен,
Что нас всех ждёт эра доброты.
Что открыты всем нам в счастье...

Там церковь, неба полог чёрный,
Крестом потрогав, тучу рвёт.
Зарёй, закатной подожжённый,
Налит, там кровью горизонт.

Там мир ненастный, хмурый очень,
Как будто, он на всех сердит.
И в нём, льёт дождик днём и ночью,
Как будто, плачет от обид.

Там мир и в церкви прагматичен,
И в ней, без денег нет там свеч.
И их, молясь святому нищий,
Не сможет, просто так зажечь.

И без свечей, в потёмках храма,
Не видно Богу нищих там.
И их, в их бедах забыл там Он,
И деньги, там идут к...

Там степи родной,
Над просёлком пыль.
Ветер там шальной,
Гнёт к земле ковыль.

Там в земных, во днях,
Солнце яркое.
Светит в небесах,
Ликом жаркое.

Первый май там мой,
Дал жизнь долгую.
И его с собой,
Взял в дорогу я.

Майский я — таким,
Век жить — маяться.
И добро к нам злым,
В нём вертается.

Там в степи родной,
Дней моих исток.
Там мне в мир Земной,
Дверь открыл Восток...
Марковцев Ю.

Ах! Ты степь, да! Наша степь, привольная…
Широка степь на Дону… - да! Раздольная!
Для донских казаков ты вторая Матушка,
А Тихий Дон для казаков, родной Батюшка.

Вырастили, кормили и поили на Дону нас…
Да и силушкой богатырской наделили подчас!
Чтоб мы Русь и свой Дон… защищали всегда…
Чтоб земля русская не порабощенной была.

Пусть вороги не мечтают завоевать нашу Русь!
Пусть прошедшие века, изучат все наизусть…
Кто пытался завоевать Россию нашу однажды,
Тот знает, что русский...

Как только я открою дверь родной души,
Поход за счастьем, безусловно, прекратится.
Осталось малость - путь подобный совершить,
В конце которого ждут искренние лица.
В родную душу дверь откроется легко,
Ключ подбирается обычным добрым словом.
Его диктует тот, кто выше облаков,
И это счастья безмятежного основа.

В чужую душу дверь не стоит и ломать.
Я молодым такое делал и не скрою,
Что не хватило мне логичного ума,
Понять того, что никогда мне не откроют.
На дверь моей души не вешал...

Скребет костями ее взгляд,
Срезая мякоть вожделенья
Роз вечерних,
Лавандой ударяя в голову
Любителей случайных рандеву.
Она алтарь священный
Для разлитых долов
Их ненасытных чувственных свобод.
И на плаву
Круговорот
Соблазна, рвущий соло
Настроенных на лад медовый струн.
Она доступна их прикосновеньям
Во всем обличье своих тонких связей,
Она прекрасна, даже среди грязи
Их наслажденья
В грезах покрывал.
Она – поэзия,
Она – души обвал
В рифмованный на нежности и страсти
Вдох...

Могильный гранит – весне.
Желтушный восход крошит коврижку июньского солнца
в подливку болотной соломы, в моль тополей.
Слышишь, завяли ручьи, пустыня ноет губой иссохшего русла.
Но мне – хорошо; мне сладко от воздуха
из выхлопной трубы форточки
в перекуре вечерней мяты, в ментоловой грусти
упавшего света. Пыль янтаря выколет глаз, почки
окон сомкнутся в коконы снов – вот оно,
разряженное пространство бесчувственной
черной вены, дым тысячелетних звезд.
Гидротермальный источник ночи...